Симона и Грета - [5]
Никита! Дикость какая-то! Сказать такую чушь!
При чем тут он? Только и слышно последнее время – Никита, Никита. Как мы жили раньше без Никиты? Откуда он взялся вообще?
Она вспомнила, как Галя однажды пришла домой после института.
– Что так поздно?
– У нас было несколько сдвоенных семинаров. Потому что на той неделе преподаватели куда-то уезжают. И они нам сделали трижды по две пары! Представляешь? Мы уже вообще ничего не соображали.
– Безобразие! – возмутилась Грета. – Они не имеют права так делать. Дети с утра без обеда, без отдыха…
– Да нет, мы там кофе попили. С булочкой.
– Правильно, скоро у вас у всех гастриты начнутся. Надо обедать вовремя и регулярно.
– Но я же не могла одна встать и сказать – знаете, мне надо пообедать.
– Почему не могла? Вот встала бы и сказала – и уверяю тебя, многие бы тебя поддержали. А если вы, как овцы, подчиняетесь – ну и нечего потом возмущаться.
– Ладно. Забей.
Симона передернулась. Грета усмехнулась.
– Кстати я там встретила одного парня из нашей школы. Представляете, он тоже на втором курсе, только на другом факультете.
– Что за парень?
– Парень как парень. Обычный. В школе мы почти не общались – он из «Б», а я из «А». Так, на дискотеках, на линейках. Но никаких контактов. Я его, правда, раньше уже видела в институте – смотрю, рожа знакомая. Но он меня то ли не заметил, то ли не узнал. Ну, я думаю – мне-то что. Пошел к такой-то маме.
– Галя!
– Ну, хорошо. Пошел к черту! Так тебе легче?
– Зачем вообще ругаться?
– Я не ругаюсь, я просто рассказываю. Ну вот. А тут вдруг он ко мне подходит – слушай, откуда я тебя знаю?
– А ты что?
– Я ему говорю, я к тебе в снах являлась. А он: нет, серьезно? Мне кажется, что я тебя знаю. Ты меня знаешь, говорю, но плохо. Ну, так, слово за слово, он вспомнил, где меня видел.
– А ты бы сразу сказала, что вы в школе вместе учились.
– Во-первых, не вместе. Во-вторых – зачем? Я вполне могла его не помнить.
– Зачем эти игры, Галь?
– В женщине, мама, должна быть тайна. Пусть разгадывает.
– Ой, Галя, Галя. Ну и дальше что?
– Ничего. Шли домой вместе, болтали. Он тут недалеко живет.
– Где?
– Не знаю. Я не интересовалась. Также не знаю его телефона, размера ботинок и любимого блюда.
– А свой телефон ты дала ему?
– А он спрашивал? Я сказала, что мы еще увидимся.
– А он тебе понравился?
– Ну мам, не знаю. Ничего так, вроде бы. Высокий, по крайней мере, выше меня. Светленький. Но искры он не высек.
Симона переглянулась с сестрой.
– Понятно. А как его зовут?
– Никита.
– Ну, что ж. Никита так Никита. Надо бы его как-нибудь пригласить к нам.
– Ну да. Конечно. До дому провожал, разговоры разговаривал – женись!
Все трое рассмеялись.
– Девочки. Не гоните волну! Может меня еще кто-нибудь когда-нибудь проводит – так я к вам их всех скопом приволоку.
5
– Мама, Грета, я вам привела гостя. Это Никита. Он хочет чаю с вареньем.
Симона неожиданно для себя растерялась.
– Да…Конечно… Сейчас… Пойду поставлю чайник.
– Хорошо, что молодой человек хочет чаю. А не коньяка, например, – вмешалась Грета – Но подожди, Симона, давай-ка с ним познакомимся сначала. Молодой человек ведь не умирает от жажды?
Молодой человек улыбнулся.
Симона тогда подумала, что у него хорошая улыбка. Позже Грета сказала то же самое, прибавив, что у него смеющиеся глаза и море обаяния.
– Если честно, то именно умираю от жажды. Но минут пять я продержусь.
Грета подняла брови. Она ждала, что он смутится «Да, конечно. Что вы. Не нужно никакого чаю». Уверен в себе, раскован. Естественен.
– Обычно, когда умирают от жажды, кричат «воды, воды».
– Да я и хотел воды. Но понимаете… Киоск почему-то был закрыт, а Галя предложила мне зайти к ней. И вот я здесь. А насчет чая – это целиком Галина импровизация.
– Нехорошо возлагать всю ответственность на девушку.
– Да. Вы правы. На самом деле, вина целиком на мне. Я хитростью проник в ваш дом, специально чтобы попробовать варенья… – В это время Грета уже протянула ему полный фужер минеральной воды без газа, и он в несколько глотков почти осушил его… – о котором мне доверчиво рассказала ничего не подозревающая Галя. – Он уже спокойно допил последние капли. – Ух, спасибо большое. Это было прекрасно. Буду жить!
«Он совершенно не смущается в чужом доме», – подумала Симона.
«В этом парне что-то есть», – подумала Грета.
– Так я ставлю чайник? – спросила Симона.
– Ну, на самом деле это необязательно. Я пойду. Спасибо за чудесную воду, – он улыбнулся в сторону Греты. – Сберегите для меня мою порцию варенья. В следующий раз, если вы меня, конечно, пригласите, я принесу какое-нибудь печенье.
– Это совершенно лишнее. А без чая вы от нас не уйдете. Я вас не отпущу.
– Ставь, ставь, мам, не слушай его. Мы ведь голодные, как псы.
6
Никита стал бывать у них довольно часто. Они с Галей приходили после занятий, Симона или Грета их чем-нибудь кормили. Иногда они сидели у Гали в комнате, и слышно было, как они о чем-то спорят или смеются.
В этих рассказах, как в стеклах чужих окон, мы можем увидеть свое отражение…
Они встретили друг друга на море. И возможно, так и разъехались бы, не узнав ничего друг о друге. Если бы не случай. Первая любовь накрыла их, словно теплая морская волна. А жаркое солнце скрепило чувства. Но что ждет дальше юную Вольку и ее нового друга Андрея? Расставание?.. Они живут в разных городах – и Волька не верит, что в будущем им суждено быть вместе. Ведь случай определяет многое в судьбе людей. Счастливый и несчастливый случай. В одно мгновение все может пойти не так. Достаточно, например, сесть в незнакомую машину, чтобы все изменилось… И что тогда будет с любовью?..
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга не только о фашистской оккупации территорий, но и об оккупации душ. В этом — новое. И старое. Вчерашнее и сегодняшнее. Вечное. В этом — новизна и своеобразие автора. Русские и цыгане. Немцы и евреи. Концлагерь и гетто. Немецкий угон в Африку. И цыганский побег. Мифы о любви и робкие ростки первого чувства, расцветающие во тьме фашистской камеры. И сердца, раздавленные сапогами расизма.
Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Страдание. Жизнь человеческая окутана им. Мы приходим в этот мир в страдании и в нем же покидаем его, часто так и не познав ни смысл собственного существования, ни Вселенную, в которой нам суждено было явиться на свет. Мы — слепые котята, которые тыкаются в грудь окружающего нас бытия в надежде прильнуть к заветному соску и хотя бы на мгновение почувствовать сладкое молоко жизни. Но если котята в итоге раскрывают слипшиеся веки, то нам не суждено этого сделать никогда. И большая удача, если кому-то из нас удается даже в таком суровом недружелюбном мире преодолеть и обрести себя на своем коротеньком промежутке существования.