Симон Петлюра - [30]

Потребовались жестокие опыты поражений при действиях наших партизан против немцев и на других фронтах, потребовалась идейная борьба, потребовались репрессии сверху, чтобы заставить кое-кого из новых командиров понять, что армия есть централизованный организм, что выполнение приказов сверху является необходимым залогом единства действий. Только после этого начались успехи: мы очистили Волгу и стали продвигаться на Урал.

Требовалось перевоспитание командного состава, который набирался у нас из трех источников. Мобилизованы были командиры из среды старого кадрового офицерства, и мы имеем уже новых командиров партизанского воспитания, наконец, мы получили красных офицеров. На первых порах им не хватало опыта, поэтому они могли занимать только низшие командные посты, в лучшем случае взводного, в самых редких случаях ротного командира.

Тысячи и тысячи начальников и командиров, низших, средних и высших, вышли из среды старых кадровых офицеров, и на наших новых фронтах доблестно и самоотверженно боролись наряду с красноармейцами.

Командирам неопытным или не твердым в политическом отношении огромную помощь оказывают комиссары. Также обстоит дело и с дивизиями. Во главе одной дивизии стоит бывший солдат, а рядом командует бывший полковник генерального штаба, и между ними превосходные отношения и взаимное уважение, потому что совместно проливаемая кровь есть тесная спайка, которая только может быть.

На самой работе честные и способные поднялись наверх, а прохвосты, уличенные, были расстреляны. Среди партизан лучшие элементы убедились, что на партизанстве далеко не уедешь. Кто не хотел понять требований оперативного единства, тех мы сурово устраняли. В результате такой работы произошел перелом настроения на всем фронте.

После этого мы на южном фронте, как и на восточном, перешли от отступления к наступлению, все более и более победоносно.

Имея фронт в 8 000 верст, мы вынуждены были, чтобы вести активную стратегию, везде и всюду иметь многочисленную армию. Но этого мы не имеем. Стало быть, одни участки этого восьмитысячного фронта остаются временно пассивными, и активность сосредотачивается на других, более важных в данный момент участках. В этом и состоит преимущество нашего центрального положения по отношению ко всем фронтам, постоянная возможность переброски и сосредоточения. Но это преимущество сложилось и реализовалось только после того, как был создан Революционный Военный Совет Республики с единым главнокомандующим на всех фронтах, было установлено единство командования армиями данного фронта. Только после установления боевых приказов, идущих сверху вниз, все почувствовали на деле огромное преимущество централизованной армии над партизанством. Мы почувствовали возможность учитывать и выбирать, где нужно развернуть наиболее активную борьбу в данный момент.

На Украине военный вопрос был снова поставлен величайшим политическим событием, – революцией в Германии, вызвавшей восстание на Украине. Мы ведем войну. Но это не есть война, как другие войны, где земли переходят из рук в руки, но режим остается тот же. Обороняющаяся или наступающая революция рабочих обороняет или расширяет свои завоевания.

На Украине наш фронт сразу ожил и вдавился на юг, правда, в первое время почти без регулярных частей. Там была неотложная задача сбросить местную ещё не организованную буржуазию, не дать ей организоваться после того, как немецкая армия, поддержавшая украинскую буржуазию, подверглась сперва разложению, затем революционному перевоспитанию и уходила к себе на запад, в Германию. Партизанские отряды стали группироваться вокруг регулярных частей, которые явились туда по призыву украинских рабочих и крестьян, и сейчас же украинскому командованию была поставлена задача связать партизанские отряды в штатные единицы, в регулярные дивизии. И на Украине эта работа проводится с большим успехом, ибо тамошние работники имеют перед собой преимущества нашего годового опыта, они много научились на наших ошибках и завоеваниях. Но, так или иначе, украинский фронт отвлек сравнительно крупные силы, разумеется, преимущественно украинские.

В тех же условиях возник у нас и западный фронт. Мы очистили там огромную территорию. Но задача на западе ещё далеко не доведена до конца.

Неудачи не должны ни в коем случае побуждать нас опускать руки. В революционную эпоху революционная армия есть, по самому существу, первая армия, которая живет порывами; случаи кризиса, паники встречаются в ней чаще, чем в нормальное время. Но зато если эту молодую, нервную армию сплотить, дать ей идею, дать ей необходимый закал, дать ей возможность одержать первую победу, то её нервность переходит в огромную силу наступления, она стремиться вперед и становится непобедимой.

Нигде, ни в какой стране, ни в какой армии командир полка не может сказать каждому солдату: «ты обязан умирать, если потребуется, потому что ты сражаешься за интересы твоей семьи, твоих детей, за будущих твоих внуков; это есть война угнетенных и трудящихся за их освобождение». Эти простые слова, с которыми обращаются к сознанию, к сердцу каждого солдата, творят в подлинном смысле чудеса.