Симон-маг - [4]

— Что случилось-то?

— Деревья…

— А что с деревьями?

— Не со всеми, только с одним.

— Ну, а с ним-то что не в порядке?

— Оно защищено магией — топор отскакивает.

И далось ему это дерево. Кругом леса — несчитано, немеряно, а он прицепился к одному единственному несчастному растению и который день пытается его срубить. Выяснилось, что он продал все, что у него было, чтобы купить дом в этой части леса, и теперь если он не сможет срубить это дерево, жена и дети умрут от голода. Хорошо хоть, что у него, в отличие от червя, не 37 детей…

Кажется, я постепенно переставал понимать, как же они все, бедолага, жили бы, если бы Калипсо не забросил меня в эти края. Так бы и умирали пачками от голода, ходили с распухшими ногами, безутешно плакали бы над болотными похлебками?.. Я начинал чувствовать себя чем-то вроде лесной скорой помощи.

Естественно, пришлось спросить дровосека, что ему-то надо для полного счастья. Выяснилось, что топор из милрита. (Что такое митрил — кто не знает — но милрит? Наверно, что-нибудь в этом же роде…)

Что сделал бы любой на моем месте? Посоветовал бы обратиться к гномам, благо вон сколько их, бездельников, в округе бродит. Но дровосек сказал, что местные гномы почти ничего не знают о милрите. А специальных милритовых гномов ему вовек не найти.

Хорошо хоть в руднике ему дали специальный милритоискатель. Правда, толку с него, как с козла молока: ведь где искать этот самый милрит никто не знает. Но он так умолял меня ему помочь, что я сжалился над бедолагой и взял этот самый искатель с собой.

И надо же было такому случиться — найти милрит оказалось совсем не так сложно. Где? Так я вам и выдал тайну. Понадобится — приходите ко мне за милритоискателем. Скажу только, что поблизости я обнаружил совершенно никому не нужную окаменелость, от которой д-р Джонс должен был бы прийти в восторг.

Должен. Но не пришел. А все из-за того, что окаменелость была внутри увесистого булыжника, а одержимый археолог плохо видел в темноте своей ямы. И только после того, как камень удалось расколоть, он пришел в полный восторг и немедленно отправился в то место, где я его нашел.

А я тем временем пошел к дровосеку. «Все, — говорю, — найден твой милрит». «Ну, — говорит он, — давай». А что «давай» — я же не экскаватор. «Выкопать, — говорю, — надо». Намекаю, значит. «Это отлично, — отвечает этот старый пень, — я рад, что дело у тебя на контроле». Вот и поговорили.

Ну, я к Джонсу — лопату, там, у него одолжить, или еще чего. А он уже ямищу выкопал чуть не до центра земли, и оттуда проклятия несутся:

— Никаких окаменелостей! Где этот, чертов, сорванец?! Я ему уши оборву!

Интересно, о ком это он? Мне-то что, подобрал милрит с отвала — и был таков.

Бродил, бродил по лесу, да встретил ребеночка великовозрастного под деревом сидящего. Не зря мне родители говорили, что раньше много деревенских дурачков по дорогам скиталось. Да что там раньше, у нас в классе один такой был — Бен Лейтен. Папаша у него, я вам скажу… Впрочем, я, кажется, отвлекся.

Сидит, значит, этот дурачок и спрашивает:

— Ты не фермер случайно?

— Нет, — говорю, а что?

— Да вот, есть у меня парочка магических бобов. Если их вырастить, придут и слава, и богатство. Да только не прорастают они тут. Помоги прорастить — всем поделюсь.

Ну, да, думаю, только славы тебе, олуху, и не хватало. А сам спрашиваю:

— Ты поливать-то их хоть пробовал?

— Нет, — отвечает, — а идея хорошая. Давай, сбегай за водой, а я пока тут покараулю.

Хорошо хоть я запомнил, где воду дают. Гордо принес ведро воды, полил, а этот негодяй как ударится в слезы:

— Ты утопил мои бобы!

И убежал. Что было делать? Я аккуратно поднял семена, вытер насухо и стал думать, куда бы их посадить. Сделать это посреди тропинки могло прийти в голову только полному идиоту. Я-то знал местечко куда лучше.

До сих пор не ведаю, кому пришло в голову так заколдовать обычные арбузные семечки. Так или иначе, арбуз из них вырос мгновенно. Правда, никакой не волшебный, а самый что ни на есть обычный. Только вот разрезать я его пока не стал, решив подождать какого-нибудь подходящего случая.

Следующее существо, которое мне довелось встретить в лесу, оказалось музыкантом. Тоже, наверно, считает себя лучшим в мире. Сидит на пригорке и дует в свой саксофон как одержимый. Не пройти, не проехать.

Я ведь паренек мирный, не то чтобы сразу драться полез. Я его сначала вежливо так попросил: «Отдай, — говорю, — дудку и разойдемся с миром. Слушать же невозможно, уши вянут». А он ни в какую.

Пришлось ему немножко музыку-то и испортить. Он, бедолага, решил, что саксофон сломался — и так его покрутит, и эдак, а в чем дело не поймет. Тут я и представился великим мастером по ремонту саксофонов (они тут все великие, а я что, хуже всех что ли). Он мне дудку и отдал.

Ну, думаю, такая «музыка» и мертвого из могилы поднимет. Впрочем, мертвых поблизости не оказалось, а вот разбудить великана, почему не попробовать. Однако даже таких душераздирающих звуков ему оказалось недостаточно: гигант только пошевелился во сне, да рукой деревце снес. Зато по деревцу этому можно было перебраться через пропасть.