Сим победиши - [41]

   — Отдают иуды тело мое на заклание. Измена сквозь стены сочится. А посему, друзи мои немногие позванные, пейте кровь мою, ешьте тело мое, — он показал рукой на вино и хлеб. — И пусть сбудется, что суждено... 

   Присутствующие молчали, а в Ивановой груди начинала разгораться ярость. Он попытался притушить ее, заходил, мотая головой, вдоль стены, но глаз выхватил блеск копья в руках одного из стражников — и царь с минуту зачарованно гладил прохладное острие, а затем вырвал копье, поднял над столом и прошептал: 

   — А пока наша кровь на Голгофу потечет, посмотрим, какого цвета она у наших супостатов! На охоту! 

   Бояре вскочили и заспешили за царем — через тронный зал и коридор, ко входу в подземелье, в подвалах которого уже год гнили десятки литовцев. 

   — Режь отступников! — закричал царь и вогнал копье в чье-то почти безжизненное тело. Глянул на пособников, скривился: — Слышите, какое зловоние от них исходит?! 

   Пока бояре добивали пленников, царь через ржавую решетку смотрел в наполненные диким ужасом глаза очередной жертвы. Он покрутил копье, погладил — и бросил в узника, но тот неожиданно метнулся в сторону и перехватил копье. Бедолага настолько исхудал, что некогда тесные веревки легко сползли с костей, обтянутых кожей. Его сил еще хватило, чтобы направить острие в царя, но неотступный Матей выпрыгнул вперед — и копье пробило ему ладонь, войдя в сердце. 

   Узника посекли на куски и немного успокоились. 

    — А сейчас — наверх! Выпьем за будущие победы да оплачем друга нашего! — с дрожью в голосе молвил царь и, поцеловав еще теплый лоб Матея, сунулся к выходу. 

6.

   Ясным весенним утром она спешила в метро. 

   Из припаркованного возле подземного перехода черного джипа навстречу ей вышел улыбающийся Жокей: 

   — Екатерина Александровна?.. 

   — Я... — удивилась девушка. 

   — Здравствуйте. Имею честь и радость сообщить, что вы выбраны лицом нашей столицы и приглашены... в центр красоты при Министерстве культуры, — Жокей снова нежно улыбнулся и, мягко взяв Екатерину под локоток, повел ее к машине, но она отвела его руку: 

   — Подождите... Я же никуда не подавала заявлений. 

   Лицо Жокея стало серьезным и ответственным: 

   — На то оно и государство, чтобы заботиться о самом дорогом, что в нем есть. 

   Этот пафос еще больше встревожил Екатерину. 

   — И что я должна делать в этом… центре красоты? — с недоверием, часто моргая, спросила она. 

   — Ну... Чисто представительские функции... Модельное агентство, телевидение, церемониальные торжества. Скажем, первым лицам страны подать кофе. Встретить кого с хлебом-солью... — Жокей напустил на лицо игривость. — Да что мы обо всем на улице говорим? Приглашаю в гости! — Он кивнул на машину. — Подъедем, сами увидите... 

   Екатерина внимательно изучила глаза Жокея и озорно ответила: 

   — Знаете, Центр Красотович... Простите, не представились... Не хочу показаться банальной, но с незнакомыми мужчинами на чужих машинах я не езжу. 

   — Простите, заговорился на радостях... Я — Виктор Викторович. Вот моя визитка. Там телефон и адрес. Ждем вас в любое удобное время. Только непременно сегодня или завтра! Договорились? 

   Екатерина пожала плечами. 

   — Не забудьте, пожалуйста. Жде-ем! — Жокей интеллигентно склонил голову и, еще раз улыбнувшись, быстро пошел к машине. Проследив, как Екатерина спряталась в подземном переходе, он сильно прикусил губу и завел двигатель. 

   Через два дня он сам позвонил девушке на мобильный: 

   — Екатерина Александровна, приветствую вас! Это Виктор Викторович... Что случилось? Почему не приехали?! У вас все хорошо? 

   — Спасибо, хорошо... 

   — И... 

   — Как бы попроще выразиться… Не заинтересовало меня ваше предложение. 

   Жокей отодвинул трубку, проглотил терпкий комок, вздохнул и заговорил как можно мягче: 

   — Я вас понимаю. Подобное предлагают не каждый год и не каждому... Но подумайте хорошо! Вот-вот окончите университет, и что — ехать в глухомань по распределению? А тут — столичная прописка, жилье, неплохой заработок… Популярность, влияние, слава... — в голос с каждым словом прибавлялось медового елея. — Повторяю, работа около первого лица страны. Тысячи тысяч на вашем месте не задумывались бы. 

   — Виктор Викторович, задумалась не только я, но и мой жених. В июне у меня свадьба. 

   Жокея как ошпарили. Он ощутил, как по спине побежал пот. 

   — Алло, вы меня слышите? 

   — Да-да… — с силой выдавил помощник. 

   — Скажите, а под первым лицом вы... имеете в виду президента? — было заметно, что Екатерина тоже волнуется. 

   — Вы правильно поняли. 

   Еще через несколько долгих секунд молчания в трубке послышался дрожащий девичий голос: 

   — Так вот... Простите, конечно, но этот человек мне очень… неприятен. И мне тяжело с ним даже в одной стране находиться… Прощайте! 

   К вечеру у него было полное досье на Екатерину Беловскую. Спецслужбы постарались, и Жокей не без интереса узнал, что ее воспитывала мать — учительница языка и литературы. Аттестаты, отметки… Характеристики, университет... Круг интересов... Поэзия, классическая музыка... Полмесяца тому подала в загс заявление с... Юхансоном, первым секретарем посольства Финляндии, известным своими симпатиями к оппозиционным структурам. По оперативным сведениям, через его руки ведется финансирование многих антигосударственных проектов. Разумеется, все прикрыто заботами о правах человека и свободном обществе.