Сим победиши - [11]

       — Добар дан! Я вижу, у нас гости! — У стола появилась — пришла с работы — стройная загорелая молодица. — Богдан! Папа!.. Ну что это за угощение… Подождите, я сейчас приготовлю...  

       Пока что-то аппетитно жарилось и шкворчало, младший Янкович изменил тему:  

       — Профессор Заяц интересуется штампованием книг... книгопечатанием. И вообще — историей инкунабул. В частности, византийским Евангелием от Иоанна.  

       — А, Евангелле по Йовану?! — оживился старик Янкович и, сведя выцветшие брови, спросил: — А вы слышали о братстве иоаннитов?  

       — Не довелось...  

       — Его создали в XVI веке под патронажем византийского патриарха афонские монахи. Их целью было сохранение и распространение Божьего книжного слова. В наше время похожую миссию исполняют Гедеоновы братья. Иоанниты долгое время и хранили упомянутое Евангелие.  

       — А потом с племянницей Палеолога привезли в Москву, откуда оно попало на территорию Югославии? — не сдержался Заяц.  

       Глаза старшего Янковича сузились. Он задумчиво сжал, даже прикусил тонкие губы:  

       — Да, если быть более точным — сюда, в Черногору. — И старик, словно что-то вспомнив, заговорил о другом: — Так вот, архиереи русийского Синода и обвиняли митрополита Петра в том, что он то чудодейственное Евангелие продал купцу из Боки Которской. А если вырученные деньги пошли на еду голодным детям?!. Что может быть важнее здоровья души христианской?! Митрополит же не продал свою веру или слово Божье...  

       — Ну да... — поддержал его Заяц и неожиданно переспросил: — И все же он продал то Евангелие?  

       — А кто ж его сейчас знает… — через настороженную паузу пожал плечами старший Янкович и подытожил: — Не понимаю я суеты вокруг той книги. Евангелие и Евангелие. Вон их теперь сколько современной печатью размножено! И все они одинаковую силу имеют, ведь через одного Христа даны.  

       — Да, — опять согласился Заяц и, напряженно шевельнув головой, спросил: — А почему именно евангелиста Иоанна выбрали своим патроном афонские книжники?  

       — Потому что на него, — старший Янкович словно ждал этого вопроса, и лицо его радостно изменилось, — на него первого, хоть и был неграмотным, снизошел дар духа Святого: Иоанн провозгласил то, чему другие три евангелиста вначале не научили. Он говорил об утелесновении Слова: «И Слово стало плотью».  

       — А почему Иоанна называют любимым учеником Иисуса? — расспрашивал дальше Заяц.  

       Старший Янкович улыбнулся:  

       — Чудны деяния твои, Господи... Только не обижайтесь, пожалуйста... Я и представить не мог, что советский профессор, коммунист, проявит столь глубокий интерес к «опиуму народа», как называл религию Маркс. У Господа, дорогой друг, все чада паствы Его — любимые. Среди них — и святой евангелист Иоанн. Он, если хотите знать, родственник Христу... Его племянник. Да! Иосиф имел от первой жены семеро детей: четырех мальчиков и трех девочек: Марфу, Эсфирь и Саломею. Саломея родила Иоанна. А затем Иосиф помолвился с Марией, от которой с Божьей тайной и родился Христос. Ко всему, святой Иоанн, о котором вы спросили, упоминается во всех Евангелиях как один из самых приближенных к Господу апостолов. На тайной вечере он первым, прислонившись к груди Христа, спросил: «Господи, кто выдаст тебя?» А затем, после распятия Иисуса, он был выслан царем Трояном за провозглашение слова Господнего на остров Патмос, где и продиктовал святое Евангелие...  

       — Ну вот... — перед ними появилась чернявая хозяйка, а с ней — пахнувшее тимьяном, лавром, бибером и всевозможными восточными пряностями жаркое. — Ой, забыла... — Красавица метнулась и выставила на стол литровую бутыль коньяка местной марки «Рубин» с изображением на розово-фиолетовой этикетке едва ли не древней литовской «Погони» — всадника-витязя на коне перед развалинами будто бы Новогрудского замка, только в руке всадника вместо меча — наполненный бокал, чаша по-сербски.  

       — Прошу в честь нашего гостя испиты здравицу! — улыбнувшись жене, предложил младший Янкович.  

       — Простите, это много... — попробовал отказаться Заяц и отставить наполненную чашу, на что услышал от хозяйки озорное:  

       — Ну что вы, после этого даже за руль садиться можно!..  

       — Да-да! — поддержал старший Янкович. — Садиться можно, только… не ехать. Это я как водитель с большим стажем — и дорожным, и коньячным — свидетельствую.  

       Выпили, вкусно закусили.  

       — Да-да… — старший Янкович опять стал серьезным. — Вы не обижайтесь, профессор, если что-либо из моих рассказов не по душе пришлось.  

       — Нет, почему же…  

       — Разное, сами знаете, и сейчас, и раньше совершалось… — И через напряженную паузу: — Я вам на прощание одну притчу хочу напомнить — о большом столе, составленном из маленьких. Участники застолья через несколько стопок перестали слышать, а потом — и слушать своего тамаду. Так вот, у каждого стола должен быть свой тамада-правитель. Чего, по-видимому, дождутся и наша, и ваша страны… — Янкович остро-внимательно взглянул на гостя и снова поднял чашу: — Хочу предложить тост-здравицу в честь новых «водителей» наших земель, которых будут слышать!..