Силы небесные - [14]

Если бы Стефан не успел вовремя протянуть руку в протестующем жесте, гость, пожалуй, и впрямь попытался бы встать на колени перед кроватью. Поведение незнакомца, как, впрочем, и он сам, сильно отличалось от всего, что Еану до сих ор доводилось видеть. «Интересный персонаж», – подумал он и решил послушать, чем обернется сей внезапный визит.

– Сядьте, прошу вас. – Похоже, Стефан прочно держал ситуацию на контроле.

Еан отчетливо ощутил обе эмоции – смесь восхищения и растерянности гостя и интерес, сдобренный некоторой долей досады, у Стефана. Впрочем, интерес преобладал, и Стефан решил продолжить общение.

– Сядьте, – повторил он.

Незнакомец подчинился.

Теперь он сидел в кресле и во все глаза смотрел на Стефана, спустившего с кровати ноги.

– Простите мой вопрос, синьор Шумахер, но как же… – Посетитель указал на ходунки. – Мне сказали, вы…

– А я с ними не согласился! – Стефан, решительно взяв на себя инициативу, протянул незнакомцу руку, которую тот с благодарностью ухватил обеими руками. – Давайте уж знакомиться. Стефан Шумахер.

– Карло. Карло Рокка. Что я могу сделать для вас?

– Давайте для начала вы мне расскажете, что все-таки произошло. А то я, знаете ли, хоть и был непосредственным участником событий, но в некоторый момент действительно потерял сознание.

– Так вы не читали газет?

– Нет, не читал. Сначала лежал в коме. А потом, когда решил, что надо все же возвращаться к жизни, был слишком занят, чтобы читать позавчерашние новости. Расскажите мне, пожалуйста, всю историю в подробностях.

Гость на мгновение задумался, словно выбирая, с чего начать. Затем, приняв, как видно, какое-то решение, кивнул:

– Хорошо, я начну с самого начала.

Карло рано понял, что большого выбора в его жизни нет. Ему придется либо весь свой век провести, как отец, за прилавком небольшой бакалейной лавки, каждый раз вздрагивая при виде входящих мужчин и временами исчезая с ними на сутки, а то и больше. Либо, что было еще хуже, оказаться «солдатом», подчиняющимся приказам caporegime[5], держащего в страхе всю округу. Капо Ангелика никак не оправдывал свою фамилию и «солдат» не жалел.

Мальчик откровенно боялся и не хотел такого будущего. А потому одним весенним утром, воспользовавшись толчеей и суматохой, которую создали туристы перед входом в лавку, он умудрился спрятаться в багажнике автобуса, где по счастливой случайности оказалось достаточно места. Пока отец разливал пиво, а мать с сестрой посыпали пряной зеленью домашние лепешки для всей галдящей на непонятном языке толпы, никто и не заметил его исчезновения.

Двенадцатилетний мальчишка трясся вместе с чемоданами по сицилийскому серпантину, с замиранием сердца гадая, что случится, когда автобус остановится и водитель откроет дверь багажника.

Потом тряска стала меньше, и автобус покатился ровно. Как ни странно, но Карло уснул, положив голову на один из баулов. Проснулся он от остановки и внезапно хлынувшего в глаза света. Чемоданы, за которыми он прятался, стремительно исчезали, выволакиваемые из багажника сильными руками. Туристы переговаривались громко и непонятно, а он пытался сжаться, спрятаться, стать невидимым для всего мира. Но вскоре прятаться стало не за чем, и раздался возглас: «А это еще кто такой?» Водитель, которому вовсе не нужны были неприятности от какого-то неизвестно как здесь оказавшегося мальчишки, разозлился не на шутку. Он уже протянул руку, собираясь вытащить на свет божий сжавшегося в комок пацана, но тут вмешалось само провидение в лице высокой, крупных форм синьоры в широкополой шляпе, властным тоном остановившей готовую стать карающей руку водителя. Она что-то спросила на непонятном Карло языке, и шофер, подчинившись необходимости, сказал, обращаясь к Карло:

– Вылезай, синьора с тобой поговорить хочет. Да не вздумай удирать и веди себя прилично – не каждый день такие синьоры с бродягами разговаривать желают.

Карло осторожно вылез и, робея, вытянулся в струнку, пытаясь рукой пригладить смявшиеся в дороге не первой свежести штаны и рубаху. Остальные туристы растянулись цепочкой, спеша к белому, стоящему у причала судну и волоча за собой свои красивые чемоданы. У автобуса остались только шофер, синьора в шляпе и немолодой уже мужчина – по-видимому, ее спутник.

– Как тебя зовут?

Первый вопрос трудностей не вызвал. Зато следующий поставил мальчика в тупик. Как ответить, зачем он удрал из дома? Как объяснить этой синьоре, вероятно, никогда не стоявшей за прилавком и уж тем более не прятавшей под полом контрабанду, за которую его отец отвечал перед caporegime жизнью, что его бегство – единственная возможность спастись от участи, на которую он был обречен просто по факту рождения. Но, кажется, синьора что-то поняла, раз задала следующий вопрос:

– Ты хочешь покинуть Сицилию?

Карло так усердно закивал, что голова даже закружилась.

– И ты готов учиться?

Господи, она еще спрашивает! Нет, похоже, эта сеньора действительно не понимает, что за спасение своей жизни он постарается делать все, что угодно, а уж тем более учиться.

Синьора повернулась к мужчине, и они долго – так, во всяком случае, показалось Карло – спорили на непонятном языке. В конце концов мужчина с явной досадой кивнул, по-видимому, соглашаясь, и повернулся к мальчику. По-итальянски он говорил с чудовищным акцентом, но Карло понял: синьора хочет взять его с собой. Кто эти люди и зачем им понадобился сицилийский мальчишка, в тот момент не имело никакого значения – он уезжает с острова и меняет судьбу.