Силуэты. Стихи - [5]

Не судите, моряки.

Я эсминцы и вагоны

Как колоды тасовал,

Но – чисты мои погоны

И в бою не пасовал.

В поле брани твёрдый пахарь.

Верил я в свою страну.

Потому-то острый якорь

Обратил я в борону.

Кто бы знал, что Русь святая.

Словно в шорах дикий конь.

Понесётся, всё сметая.

На губительный огонь.

Где он был, её Хранитель —

Или застил взоры чад —

Повелитель и правитель

Обезверившихся чад?

Кто там белый… Кто там красный.

Искривлённый в злобе рот…

Этой жизни миг прекрасный

Брошен костью у ворот.

Не судите… Льдиной белой

Сам себе казался я —

Сердце камнем онемело

В смертной схватке россиян.

Не судите… Выбор сделан…

За порогом – глухота…

В подвенечном платье белом

Та Россия – да не та.

В ожиданье светлой доли

Бесконечно ей брести

Полем вьюги, морем крови…

Не суди. Страна… Прости…

Родные лица (А. Доливо-Добровольский)

А. В. Доливо-Добровольскому

Ещё мы здесь… Сквозь стёкла старых рам

Привычной жизни проникают звуки

Начала дня арпеджио и гамм —

Все эти лязги, скрежеты и стуки.

Мы здесь… Но те – глядят с высоких стен,

С портретов охраняя дух жилища —

В борьбе мировоззренческих систем

Они ушли, а мы всё так же ищем

Прямой Ответ на Основной Вопрос,

Нам жизни нет без этого ответа —

Двадцатый век, как видно, не дорос,

А двадцать первый – как тоннель без света;

Но, чуть заметен, в нём мерцает свет

И наша жизнь его мерцаньем длится:

Из прошлого немеркнущий Завет —

С высоких стен взыскующие лица.

Фридрих Ницше

Перешагнуть через бессонницу Ницше —

в Байрейте и Ницце —

без грамма хлорала,

Тенью былинки себя ощутив на мгновенье —

пылинкой былинки

в звуковороте куда-то летящего из ниоткуда

аккорда хорала —

То ли со свадьбы летящего, то ли на чьи-то

рождение или поминки.

Духу бесполому в поле электромагнитном,

цветов не взрастившем.

Только и встретятся – глыбы камней,

пролетающих группой и розно.

Кем-то запущенных, словно часы на камине,

и время забывшем.

Но на события в доме взирающим

из-за портьеры и тайно, и грозно.

Вольному – воля, но вольное слово Пророка —

невольник пророчеств —

Камнем с горы, вызывая лавину в долину

сознанья, устои сметая;

Грохот и пыль – это там, далеко, за вершинами

Духа полярной страны одиночеств:

Здесь, на вершине, в сиянье лучей, – тишина

неземная, святая.

Пленнику мысли свобода – иллюзия храма

хлорала, упругий ошейник

И поводок остроиглого нерво-луча

ослепляющей вспышки немого прозренья.

Приступы боли за признаки жизни – над бездной

духовной – порой принимает отшельник.

Тело и душу в себе отличая, о третьем —

тая подозренья.

Звёзды познания – сквозь полынью ноосферы

и дыры озонного слоя…

Сердце изранив о край полыньи, обжигая

межзвёздностью бронхи —

К Сверхчеловеку, прорыв искупая ценою

рассудка, разбитого у аналоя…

Тенью былого – поблекшей, остывшей, ждать

окончания жизни, стоя в сторонке.

Дом Культуры

Современная культура —

Ноги в цыпках, грош в руке…

Обнаженная натура

На нещадном сквозняке…

Этот Дом бойцом глядится —

Хоть с морщинистым лицом,

Он сдаваться не стремится,

Тянет ногу молодцом.

Только что за наважденье:

Лишь кончается овраг —

Перед Домом загражденье.

Словно где-то рядом враг.

Или вновь сороковые

К нам вернулись без преград

И порядки боевые

Проверяет Ленинград…

Слева – глыбы жилмассива.

Справа – отблески Невы…

А смотрелись бы красиво

У ДК литые львы!

Всё настойчивее грозы,

Тонет будущность во мгле…

Всё усиленнее дозы

На губительной игле.

Кто тебя, Культура, спросит:

– Как ты дальше будешь жить.

Чем сегодняшние россы

Завтра будут дорожить?

Встрепенулся Дом понурый.

Распахнул широко дверь:

– Смутна будущность Культуры,

Ты в Культуру просто верь.

Посмотри на мой фундамент —

Третий век ему, поди,

А конца ему регламент

Не наметил впереди.

И сегодня эти стены

Помнят славные года.

Лишь под слоем мутной пены

Их не видно иногда:

В Доме Шишкин с Айвазовским

С обсужденьем новых тем

И Бортнянский с Березовским

(Разумеется, не с тем),

Разрывается Сленушкин

Кирпичами и стихом

И ему посланье Пушкин

Мчит в Рыбацкое верхом…

Здесь в беседе поколений

Возрождается союз

Новых творческих Велений

Под эгидой древних муз:

Слышать в гуле резолюций,

В марше абревиатур

Не культуру революций —

Революцию культур.

Чтоб Культура отвратила

От себя слепой удар

И напалма, и тротила,

И скинхедовский угар…

P.S. (Охота)

Чужие радости и беды,

Как тайный ключ к иной судьбе,

Друзья – «литературоведы»

Берут с готовностью себе.

И вот уже кружась и роясь

Над чьей-то горестной строкой.

Они чужого сердца голос

Своей тонируют рукой,

И что душа хранила свято

От посторонних глаз и рук.

Бесцеремонные ребята

Интерпретируют вокруг;

Чем отдалённей расстоянье

От них до автора строки.

Тем беззащитней достоянье

Под властью ищущей руки.

Идёт азартная охота:

Летит с пером наперевес

Ещё один безвестный кто-то.

Искатель славы и чудес.

Он докопается до точки,

До тайника чужой души

И корни гениальной строчки

Найдёт в неведомой глуши —

И, как туман над лесом спящим

Редеет под напором дня,

Так свет строки животворящий

Уже не трогает меня:

Под натиском научных данных

Угас магический кристалл

И вот Марины, Ольги, Анны

Свой покидают пьедестал.