Сильные страсти под жарким солнцем - [2]

Конечно, мне не платили за просто так. Я вкалывала как проклятая, еще несмышленой девчонкой дав себе слово, что сделаю все, от меня зависящее, чтобы не жить в нищете. Мать родила меня одна и ни копейки не взяла с отца – гордость не позволила, а сам он мной не интересовался. Ею тоже. Мы жили втроем в двухкомнатной «хрущобе» – мать, я и дед-инвалид, попавший в свое время под трамвай. Всегда нуждались. Свои первые деньги я получила, начав писать сочинения за одноклассниц. Ну а в университете познакомилась с Иркой. И ее папой. Тогда дело пошло легче.

Но на втором курсе я родила. В общем, в некоторой степени повторила судьбу матери. Сделать аборт я просто не могла – ребенок-то ни в чем не виноват. И я любила его отца. Как, наверное, мать любила моего. Я не знала ни фамилии, ни отчества Сереги и даже не представляла, где его искать. Но я так хотела, чтобы у меня осталась хоть частица его… Частица любви. К тому же я боялась, что, сделав первый аборт, больше не смогу иметь детей.

В общем, родились двойняшки. Я схватилась за голову. Мать с дедом тоже. Но ничего, быстро оправились. Старшее поколение занялось детьми, а я – зарабатыванием денег. Годы учебы вспоминаю, словно кошмарный сон.

Потом пошли деньги. Во многом благодаря Иркиному отцу, за что я ему век буду благодарна. Мы переехали в пятикомнатную квартиру в новом доме, в строительство которого наша фирма вложила деньги («Недвижимость всегда в цене», – говаривал мой шеф, а я с ним полностью соглашалась), я обеспечивала семью всем необходимым (и не только необходимым, но и всякими маленькими и большими радостями). Два года назад дед умер. Мама продолжала заниматься хозяйством и пестовала младшего из двойняшек, Славку. Моим же любимцем был старший, с которым мы обычно путешествовали по разным пляжным курортам. Младший с бабушкой больше интересуются образовательным туризмом, и, пока мы со старшим загорали на берегу Карибского моря, они осваивали Париж.

В общем-то, мы с сыном на эти его зимние каникулы собирались на Ямайку, но после исчезновения в декабре младшей дочери и подруги Буйновского и совещания с начальником службы безопасности Олег Алексеевич вызвал меня и безапелляционно заявил, что мы с Ванькой отправляемся в Хуан Долио. С вполне определенным заданием – попытаться выяснить, чем там занимались Катя с Зоей, с кем они общались и куда подевались. Параллельно с нами туда будет отряжена группа молодых людей, но они станут действовать самостоятельно. Мне об их работе знать не следовало. Шеф собирался задействовать какие-то государственные структуры, в которых у него на дотации имелись люди, занимающие довольно высокие посты. В случае достижения положительных результатов поисков мне был обещан счет в швейцарском банке, гарантирующем тайну вклада, а не тайну его местонахождения, как некоторые наши банки.

Кроме полной оплаты поездки с Ванькой мне дали приличную сумму на мелкие расходы, вернее, «на взятки папуасам», как выразился Олег Алексеевич. И Буйновскому, и мне, неоднократно посещавшей страны того региона, было известно, что взяточничество там процветает еще больше, чем у нас, и без соответствующей «смазки» ты ничего не получишь. Взятки – это часть любой сделки. Хочешь или не хочешь – плати: вождю племени – за пребывание на его территории (местный эквивалент «крыши»), высокопоставленному чиновнику – за помощь в получении прав на разработку месторождений, ну и, конечно, главе государства, готовому за деньги продать и собственную душу, и собственную страну.

Мы с Ванькой поехали. И на четвертый день нашего пребывания на Гаити мною заинтересовался некий Вадим из Москвы. Причем заинтересовался весьма навязчиво.

Мне тридцать два года, выгляжу я моложе, но, увидев рядом со мной Ваньку, двадцать два мне, конечно, никто не даст. Я всегда привлекала серьезных мужиков и, как мне казалось, не могла вызвать интереса у плейбоя. Если он из вербовщиков, то продавать меня в рабство уже поздновато, для этого есть более молодые девушки, причем добровольно отправляющиеся за границу на заработки, да и острова Карибского моря – не совсем то место, где наших девчонок арканят для подобной работы. Поиметь с меня деньги – тоже шиш получишь. Я не наследница, прошла огонь и воду и ценю каждую заработанную мною копейку, так что никаких молодых жеребцов брать на содержание не собираюсь. В нашем отеле проживали несколько юных леди, присланных на отдых папами и папиками или приехавших на заработанные нижней частью тела, так что Вадиму при желании было на кого обратить внимание. Но он не отставал именно от меня.

Я могла предположить только одну причину такого интереса. И она мне совсем не нравилась. Поэтому я порадовалась, когда Ванька нашел общий язык с Вадимом (по сути – великовозрастным ребенком) и они стали проводить много времени вместе, только изредка подключая меня. Это вроде бы устраивало всех.

На всякий случай я украдкой сделала несколько фотографий Вадима в разных ракурсах и отправила в Питер по электронной почте, как мы и договаривались с начальником службы безопасности. В письме я также описала его интерес к моей особе. К сожалению, ничего нового о Кате и Зое я выяснить не смогла, несмотря на купюры с портретами американских президентов, перекочевавшие из моего кармана в карманы представителей администрации отеля из местных. К немцам, его возглавляющим, я решила не обращаться.