Сильнее неземной любви - [10]

Формулировки не складывались. Ему сегодня же нужно сделать так, чтобы фирме больше ничто не угрожало. Влада нет, а опасность осталась.

Опять притащилась Жанна, отпила кофе из его чашки.

— Ты вчера Викины пирожные сожрала? — наугад спросил он.

— Как это Викины? — встрепенулась жена. — Они лежали в нашем холодильнике.

— Ну и что? Она купила их себе.

— А я откуда знала? Пусть с собой забирает, когда уходит. Или записку пишет. Хорошенькое дело, всегда в холодильнике лежало то, что всем можно было брать, а теперь там, видишь ли, Викино.

— Не ори, — поморщился он. Жена не орала, но ему хотелось ее уязвить. — Мне надо отъехать. Скорее всего, я не вернусь.

— Куда? — насторожилась Жанна.

— К матери, — буркнул он.

Она промолчала. Ума хватило не возмутиться, что возвращаться домой ей придется на метро.

Новиков надел плащ, открыл дверь, замер на пороге и, вернувшись, поцеловал жену. Он надеялся, что Вика это видит.

Ольга положила трубку и тупо уставилась на выцветшие обои. В квартире давно надо сделать ремонт, но Ольге даже думать об этом страшно: квартирка крохотная, мебель сдвинуть некуда. По-хорошему, и мебель надо бы заменить, но и об этом думать было тошно. Так и откладывала с ремонтом год за годом.

Кажется, разговаривала она нормально и Владькиной смерти удивилась искренне. Господи, как она его ненавидела! Как она мечтала о том дне, когда его не станет! Думала, что только тогда и начнет жить по-настоящему.

Теперь Владислава нет, а ненависть никуда не делась. Переполняет ее, как и раньше.

Все беды в ее жизни от этого мальчишки.

Телефон зазвонил опять, Ольга вздрогнула, отдернула руку — она так и продолжала держаться за лежащую на аппарате трубку. Пересилила себя, ответила, облегченно выдохнула, услышав голос помощницы-компаньонки.

— Оль, ты приедешь? — спросила Оксанка.

— Голова болит, — соврала она. — Сама справишься?

— Справлюсь.

Оксана заговорила о поставщиках, о накладных, Ольга отвечала. Они вместе открыли магазин в прошлом году. В маленьком помещении, пристроенном к бывшей фабрике, продавали фрукты, хлеб, бакалею. Открывались в восемь, закрывались в десять вечера. Работали без выходных, за прилавком стояли сами, к вечеру валились с ног и начисто переставали соображать. Усилия себя оправдали: сейчас минуты не было, чтобы в магазине отсутствовали покупатели. И за прилавком сами давно не стояли, продавщиц наняли.

И еще одна идея себя оправдала. Ольга решила организовать пекарню. Теперь они выпекали отличные пироги, продавали в магазине и доставляли по адресам.

Ольга положила трубку, поплелась на кухню, заварила чай, села у окна, грея руки о чашку. Из подъезда выпорхнули соседские девчонки, заспешили в сторону метро. Родом они были с Урала, учились в каком-то институте, если не врут, конечно. Соседскую квартиру они снимали с Нового года. Когда заселялись, Ольга всерьез волновалась, не проститутки ли. Начнут мужиков водить, оргии устраивать. Опасалась зря, девочки оказались тихими. Какие-то парни к ним приходили, не без этого, не в монастыре живут, но ни громкой музыкой, ни чем-то другим девки соседей не беспокоили.

Какое-то время Ольга волновалась, как бы Паша какой из них не увлекся, в жены сыну хотелось подобрать нормальную, москвичку, и чтобы из хорошей семьи. По себе знала, что у приезжих хватка крепче, вцепятся в парня так, что потом никакими силами не оттащишь. Тоже зря беспокоилась, Павел с девчонками здоровался и только.

Показалось, что зазвонил мобильный. Ольга метнулась в прихожую к сумке, посмотрела — экран аппарата черный, мертвый. Арсений не звонил, от этого стало муторно, тоскливо.

Сама она звонить любимому опасалась, Арсений сразу ее предупредил, чтобы понапрасну его не дергала. Пару раз она ему все-таки позвонила, только Арсений от ее звонков мрачнел, разговаривал зло, и вместо радости получалось одно огорчение.

Когда у них все только начиналось, Ольга не выдержала, поехала посмотреть на его жену. Адрес прописки она знала, подглядела в его паспорте, когда он бросил в торговом зале куртку, принимая приготовленные к доставке клиентам пироги.

Про жену Арсений никогда не говорил, обмолвился как-то, что женат, и все. Ольга понимала, что специально обмолвился, чтобы она дальних планов не строила. Она и не строила, да и не очень-то был ей нужен владелец дешевой машины, развозящей выпечку. Просто в тот момент никого лучше рядом не оказалось. И сейчас нет.

Жена у Арсения была так себе, мышка серая. Ольга долго сидела в машине, уже уезжать собралась, когда Арсений с ней прошли мимо. Парочка Ольге очень не понравилась, Арсений вел жену заботливо, и видеть это было тошно.

Впрочем, какое ей дело до его жены? Любил бы супругу, не приезжал бы к ней, Ольге, каждую неделю, а то и чаще.

Она опять выглянула в окно — двор был пуст.

Вообще-то она ненавидела и этот двор, и эту квартиру. Когда переезжала, думала, что ненадолго, а оказалось — на всю жизнь. Только теперь появился шанс на другую жизнь, человеческую. На такую, за какой она и приехала когда-то в Москву.

Ольга любила вспоминать себя студенткой. Училась она недолго, меньше двух лет, а вспоминала то время с удовольствием. И не потому, что жилось ей тогда очень уж хорошо, трудно ей жилось, денег не было не только на съемную квартиру, а подчас и на нормальную еду. И все-таки лучше того времени ничего не было в ее жизни. Тогда она точно знала, что отвоюет себе место в этом городе. А почему нет? Она хорошенькая была, она и сейчас не из последних. Веселая, а пела как! Уж не как кошки драные из телевизора.