Силиконовая любовь - [48]

— Ради Бога, Николя, что ты делаешь?! — держась за голову, причитал Амет.

На полу валялись осколки разбитой вазы и истрепанные розы. Николя стоял в углу и осколком вазы кромсал вены у себя на руке. Джоанна схватила полотенце и бросилась к сыну, обхватила им окровавленную руку. На лице у Николя появилась зловещая улыбка, Джоанна обернулась и увидела стоящего в дверном проеме Марка. Он поднялся вслед за Джоанной и сейчас стоял и изумленно наблюдал за происходящим.

— Убирайся! — закричала Джоанна. — Убирайся и не смей здесь больше появляться!

Марк исчез, не сказав ни слова.

Вошел Амет с бинтом в руках. Он отвел Николя в комнату и перевязал ему руку. Джоанна схватила трубку телефона:

— Анна, приезжай скорее! Или я убью себя, или Николя, но так больше продолжаться не может!

Анна приехала очень быстро. Николя был в своей комнате и вел себя как последний сумасшедший: он бегал на четвереньках и кричал, что потерял свой мозжечок, который закатился под кровать, и что нужно срочно его найти и инсталлировать в компьютер.

Еще через полчаса приехала «скорая помощь», чтобы забрать Николя в Пресвитерианский госпиталь.

Николя орал, чтобы взяли ноутбук и чтобы Анна не оставляла его с силиконовой женщиной.

— Не беспокойся, я поеду с ним, — сказала Анна, взяла компьютер и последовала за Николя.

Когда гул сирены утих, Джоанна почувствовала невероятное облегчение и свободу. У нее не было больше сил противостоять сыну. Она выпила бокал виски и легла на кровать. Беспрерывно звонил телефон, но она не реагировала на него. «К черту Николя, к черту Марка, к черту все на свете! Не хочу больше ни о чем думать!» — И Джоанна закрыла глаза.

Около восьми утра позвонила Анна, сообщила, что Николя провел ночь довольно спокойно, что в его палате есть вторая кровать, на которой расположилась она сама. Сейчас ожидают прихода доктора Либерман, которая явится с двумя своими коллегами для осмотра пациента и принятия решения о будущем лечении.

— И еще, — добавила после некоторой паузы Анна, — доктор просила, чтобы ты пока не приходила к сыну.

Джоанна промолчала. С одной стороны, она была благодарна Анне за помощь, но с другой — ей казалось очевидным, что подруга хочет заменить ее в роли матери.

Закурив сигарету, она все же заметила:

— Только не забывай, что все-таки мать — я.

И после некоторого укола совести добавила:

— Не думай, что я неблагодарная, вовсе нет, я не знаю, что бы я делала без твоей помощи. Но мое бессилие, невозможность что-то сделать для Николя сводит меня с ума. Я тебя очень прошу, договорись с доктором о нашей с ней встрече.

Дверь палаты 111 была приоткрыта. Николя сидел на кровати с ноутбуком на коленях и с отрешенным видом нажимал на клавиши, уставившись в монитор. На соседней кровати сидела Анна. Джоанна не решилась войти. Постояв немного напротив двери, она пошла дальше, в сторону кабинета доктора Либерман. В коридоре стояли два молодых врача. Джоанна кожей почувствовала, какими восхищенными глазами они смотрели ей вслед. По мере приближения к кабинету сердце Джоанны колотилось все сильнее и сильнее. Постучалась. Услышав приглашение войти, открыла дверь. За столом сидела доктор Либерман. Она привстала, улыбнулась, пригласила Джоанну присесть у ее стола. Это была немолодая крупная женщина с приятным, располагающим лицом.

Кабинет был оборудован довольно просто, самым необходимым: стол, два стула, кушетка, небольшой шкаф для бумаг, на стенах — аттестаты, дипломы, сертификаты, свидетельствующие о высоком профессионализме доктора.

В течение целого часа Джоанна говорила без остановки, а врач внимательно ее слушала и анализировала услышанное. Джоанна рассказывала о своем детстве, молодости, о любви и ненависти, которые она испытывала к отцу, о муже, о Президенте, о тайне, которую она носит в себе с тех пор, как зачала сына.

— Я нахожусь в каком-то отчаянном поиске любви, которой в моей жизни в общем-то и не было. И тогда я ее придумала. Сначала я придумала любовь к своему отцу, которого я по сути и не знала, потому что мы виделись очень редко. А потом в моей фантазии родилась любовь к Президенту, к зрелому, властному мужчине, не способному взять на себя никакой ответственности по отношению ко мне и моему сыну. Любовь к Николя была для меня всегда самой мучительной, потому что я никогда не могла понять, в каких проявлениях моих чувств он нуждается. И наконец, любовь к Марку, молодому мужчине, молодому настолько, что женщине моего возраста даже неприлично иметь с ним любовную связь. Моя жизнь как дешевый фильм, полный наигранной фальши, в котором я играю роль успешной женщины. Я не способна сыграть ни роль жены, ни роль любовницы, но больше всего мне не удается роль матери.

— На сегодня достаточно, — сказала доктор, — мы продолжим разговор в ближайшие дни. Если вам интересно узнать мое мнение, то я должна сказать, что вы тоже нуждаетесь в психологической поддержке. В лечении вы будете двигаться по разным дорогам, но в одном направлении, и я надеюсь, что рано или поздно ваши дороги сойдутся и вы вновь обретете друг друга.

Доктор проводила Джоанну к выходу. Проходя мимо палаты Николя, они остановились.