Сильбо Гомера и другие - [28]

…Другое выдающееся археологическое открытие произошло в 1956 году в Турции. Молодой английский археолог Джеймс Меллаарт — он еще будет героем нашего повествования — долгое время и без особого успеха исследовал Анатолийское плато, до этого считавшееся бесперспективным в археологическом отношении местом. Как-то раз, посетив шумный измирский базар, он обратил внимание на странные глиняные черепки с незнакомым орнаментом. Крестьяне продавали их сотнями жадным до редкостей туристам вместе с овощами и фруктами. Меллаарт тотчас же скупил все черепки и опросил крестьян, откуда они их привезли. Те назвали холм Чатал-Уйук, неподалеку от своей родной деревни, в районе города Испарты. А в 1966 году, после десяти лет работ, это маленькое местечко на юге Турции стало археологической сенсацией № 1. Здесь была обнаружена «колыбель цивилизации» — самый древний в мире неолитический город. Его возраст около 10 тысяч лет! В историю археологии Чатал-Уйук вошел как «открытие, сделанное на… базаре».

…В 1962 году на одном из восточных отрогов Съерра-Викус (север Перу) крестьяне проводили нивелировочные работы — осваивали склоны горы для террасового земледелия. Бульдозер начал снимать верхний пласт земли и провалился в глубокую яму. При этом открылись старые шахтные канавы, похожие на высокие прямоугольные камины, поставленные вертикально, один к другому. В одном случае их глубина достигала 7–8 метров, в другом — до 15 метров. В каждой из этих шахт были найдены глиняные сосуды удивительных форм, расписанные сочными, живыми красками, масса всевозможных изделий из металлов: медные церемониальные чаши, кубки, навершия жезлов и посохов, височные и носовые кольца, серьги, браслеты, щиты, нагрудные пластины и даже медицинские пинцеты — видимо, одни из древнейших в мире. Многие из находок былипокрыты тончайшим слоем золота, некоторые — сделаны из золота целиком.

Естественно, в Латинской Америке в таких случаях археологи ставятся в известность в последнюю очередь. Могилы были тщательно присыпаны землей, а работы на этом участке прекращены. Но только не ночью! Ночью местность оживала: темные силуэты людей, подобно теням умерших, неслышно скользили к месту раскопок из ближайших деревень, узкие лучики фонарей выхватывали из темноты лихорадочно блестевшие глаза, бледные, напряженные лица, в кровь исцарапанные руки, прижимавшие к груди очередные находки. «Ла лус дель оро!» — «Свет золота!» — так перуанские крестьяне называют не только огни святого Эльма, порой вспыхивающие над вершинами Кордильер и якобы указывающие на сокрытые в земле клады, но и «кладоискательскую лихорадку», время от времени охватывающую тот или иной район некогда благословенной земли древних инков…

Здесь, при Викусе, тоже были свои драмы и свои трагикомедии. Прибывшие из столицы, куда просочилась весть об открытии, профессиональные грабители могил «уакерос» («Уакерос» — от «уака» (на языке индейцев-кечуа huaca — святыня, святилище, которыми может быть и древнее захоронение); «у а к е-р о» значит человек, занимающийся поисками и раскопками «уак», то есть кладоискатель, но и «осквернитель святынь».)с помощью нанятых крестьян застолбили участки и повели раскопки, при этом несколько человек погибли под обвалом, смешав свои кости с «тиерра дель муэрто» — «землей мертвых» древнего Викуса. Рассказывают, в частности, о таком забавном случае — он стал известен прессе в 1964 году, когда перуанская полиция по настоятельным требованиям археологов вплотную занялась выяснением адреса многих уникальных предметов культуры Викус. Этот случай, эпизод, связан с одним, пожалуй, самым удивительным и уникальным объектом раскопок — с фигурными сосудами Викуса. Впрочем, вот как все произошло.

…В одну из безлунных летних ночей, в которую, как говорят местные крестьяне, появится дьявол, да ты его не заметишь, два новичка-гробокопателя искали свое счастье, обрабатывая очередную шахтную могилу. И хотя неподалеку в поте лица трудились их коллеги, новичкам было не по себе: тесная душная яма, могила, ночь, золото — а где золото, там уж непременно бродит дьявол… Одним словом, парням было не до шуток, а тут еще жара, духота. Кто-то из них, подхватив со дна могилы кувшин со страшной физиономией когда-то жившего горбатого и одноглазого субъекта, полез наверх по лесенке к роднику за свежей, ломящей зубы водой. Напившись сам и наполнив сосуд, «уакеро» вернулся к раскопу и спустил на веревке вниз физиономию одноглазого владельца могилы. Ничего еще не зная о свойствах подобных сосудов, его приятель припал губами к горлышку и начал жадно пить воду. И вдруг могила огласилась жуткими звуками, целые рулады леденящих кровь звуков, усиленные резонансом пустой могилы, обрушились на головы бедных «уакерос». Сосуд пел, даже кричал низким, вибрирующим голосом!

Вряд ли стоит объяснять, что произошло дальше. Когда поднятая на раскопах паника улеглась и убежавшие «уакерос» осторожно вернулись к могилам — они думали, что наконец-то полиция пронюхала об их запретном бизнесе и устроила облаву, — тот бедняга, что находился внизу, тронулся умом. Ведь ему никто не спустил лестницу, чтобы он выбрался наверх, а его приятель бежал первым. Говорят, сейчас он доживает свои дни где-то в психиатрическом приюте, при монастыре отцов доминиканцев, и страшно боится темных безлунных ночей.