Сила самовнушения. Как наш разум влияет на тело. Наука и вымысел - [2]

Я обеими руками за рациональное мировоззрение. Я страстно верую в науку, имея ученую степень в генетике и микробиологии и проведя за изучением клеток три года в лондонской больнице высшей категории. Я считаю, что при правильной постановке вопросов все имеющееся в природе доступно научному анализу, а те лекарственные препараты, на которые мы полагаемся, подлежат тщательной проверке. Скептики правы: если мы отвергнем науку и примем желаемое за действительное, то скатимся в темные века – начнем топить ведьм, практиковать кровопускание и молиться, чтобы Господь избавил нас от чумы.

Но я сомневаюсь, что дело решится простым отказом от альтернативной медицины. Работая научным журналистом, я встречаю не только тех, кого излечила современная медицина, но и тех, кому она не помогла: больных с нарушением пищеварения или усталостью, у которых не найдено «настоящей» патологии; людей с хроническими болями и депрессией, которым назначают все бо́льшие дозы аддиктивных и обладающих побочными эффектами препаратов, не влияющих на первопричину; раковых больных, получающих курсы агрессивного лечения даже в случаях, когда не приходится надеяться на продление жизни.

И я систематически натыкаюсь на научные открытия – иногда сенсационные, но чаще похороненные в специальных журналах, – которые показывают, что нематериальные методы могут приносить вполне материальную пользу. Те пациенты, которых перед операцией погружают в гипнотическое состояние, реже страдают от осложнений и быстрее выздоравливают. Медитация запускает внутриклеточные изменения на молекулярном уровне. И как мы увидим в первой главе, если средство не лучше плацебо, то это не означает его бесполезности. Простая вера в то, что вам дали действенное лекарство, способна произвести разительный биологический эффект. Мои знакомые мамы, пользующиеся янтарными браслетами и гомеопатическими шариками, ничуть не глупые и не темные: они на себе убедились, что это помогает.

Итак, хотя я согласна с тем, что сторонники альтернативной медицины обмануты разговорами о водной памяти и целебных энергетических полях, я не считаю, что всецело правы и скептики. Я взялась за эту книгу, задавшись вопросом: не упускают ли они вместе с традиционными медиками жизненно важную составляющую телесного здоровья? Такое упущение, быть может, способствует росту хронических заболеваний и направляет к специалистам альтернативной медицины миллионы разумных, просвещенных людей. Я говорю, конечно, о сознании.

Случалось ли вам ощутить прилив адреналина, чудом избежав автомобильной аварии? Воспрянуть духом от одного только голоса любимого человека? Испытать тошноту при виде личинок в отходах? Если да, то вы знаете, сколь сильно влияет умственная деятельность на тело. Информация о душевном состоянии постоянно помогает организму адаптироваться к условиям, пусть даже мы этого не осознаем. Если мы видим голодного хищника или приближающийся грузовик, то организм готовит себя к тому, чтобы поскорее убраться с дороги. Если нам говорят, что сейчас подадут еду, то мы подготавливаемся к приятным, расслабляющим чарам пищеварения.

Все это мы знаем. Однако стоит речи зайти о здоровье, как традиционные наука и медицина склоняются игнорировать или преуменьшать влияние сознания на тело. Принято считать, что такие негативные состояния психики, как стресс и тревога, способны причинить отдаленный вред здоровью (хотя несколько десятилетий тому назад активно оспаривалось даже это). Но мысль о том, что возможно обратное, что эмоциональное состояние способно предотвратить болезнь, а сознание обладает «целительной силой», считается крайне сомнительной.

В разрыве между сознанием и телом, типичном для западной медицины, обычно винят французского философа Рене Декарта. Древние лекари, располагавшие мало чем помимо плацебо, отлично знали о взаимосвязи сознания и тела. Древнегреческий врач Гиппократ, которого часто называют отцом медицины, откровенно говорил о «естественной внутренней целительной силе», а врач второго века Гален считал, что «уверенность и надежда превыше всяких лекарств»{4}.

Однако в семнадцатом веке Декарт определил различие между двумя основополагающими формами материи: материальными, как тело, предметами, которые можно изучить научными методами, и нематериальным духом, который, по его мнению, является Божьим даром и недоступен научному анализу. Хотя эти формы могут сообщаться (Декарт полагал, что через эпифиз), он сделал вывод об их независимом существовании. Когда мы умираем и лишаемся тела, самодостаточный дух продолжает жить.

Большинство современных философов и нейрофизиологов отвергают эти представления о дуализме сознания и тела. Они считают, что всякое состояние мозга – каждая физическая конфигурация нейронов, – по сути, связано с конкретной мыслью или состоянием сознания, и они нераздельны. Декарт тем не менее оказал серьезнейшее влияние на дальнейшее развитие науки и философии. Субъективные переживания и мысли по сей день считаются не такими научными – менее доступными для тщательного исследования и даже менее «реальными», – как физические, измеримые явления.