Сила притяжения - [83]

Чтобы успокоиться, Эммет сосредоточился на бледной коже дежурной медсестры и накрахмаленных складках ее халата.

— Я собираюсь в кафетерий, хочу кофе выпить, — объявил он.

— Ладно, — сказала она.

Эммет снял с крючка планшет с бумагой, записал свою фамилию и точное время: 7.03.

— Я ненадолго.

Она кивнула, проверяя списки пациентов.

— Я быстренько.

— Приятного отдыха.

— Может, я вам что-нибудь принесу оттуда? Чашку горячего чая?

— Нет, не надо.

Эммет похлопал себя по груди.

— Холодновато сегодня с утра. Пришлось надеть вторую рубашку.

— Одевайтесь потеплей, — сказала она, все еще глядя на стол.

Эммет увидел санитара с большой металлической повозкой, забитой пакетами молока и термосами с кофе. Медсестра опустилась на колени перед пожилой пациенткой и попыталась втолкнуть ей в рот красную пилюлю. В свободной руке она держала картонную кружку с кофе, точно взятку.

— Как вкусно кофе пахнет, — сказал Эммет санитару.

— Какое хорошее утро, — обратился он к медсестре.

— Симпатичный халатик, — сказал он пациентке. Таблетка красным язычком торчала у нее между губ.

Направляясь к двери, он прошел мимо Луизы и услышал, как она пробурчала: «Боже мой». Эммет на нее не посмотрел. Осторожно положил палец на круглую кнопку и нажал. Он был уверен, что сейчас кто-то подойдет к нему сзади и положит тяжелую руку на плечо. Но дверь в коридор зазвенела и открылась. В лицо Эммету ударили теплый воздух и слепящий свет. Он услышал, как Луиза вскочила с кресла и уронила журнал на пол.

— Вперед, — прошипела она, шагнув за дверь отделения. В коридоре было пусто, лишь уборщица мыла полы. Луиза зубами разорвала пластиковый именной браслет, швырнула его уборщице в ведро и крикнула: — Бежим, Эммет, бежим!

Эммет задержался, будто птица, расправляющая крылья перед полетом. Он завязал шнурки на несколько узлов, так, что кеды врезались в кожу. Потом сосчитал до трех. Он посмотрел в глубину зеленого коридора, на блестящие кафельные стены, на ступени, а над ними — горящие красные буквы: «Выход». Эммет заметил, что уборщица наблюдает за ним со шваброй в руке.

«Неужели я это сделаю?» — удивился Эммет, глядя, как Луиза поворачивает за угол. Он подумал, не вернуться ли обратно, но удаляющаяся Луиза тянула его за собой, как магнит.

«Крылья. Крылья», — подумал Эммет и ринулся вслед за ней. Он не поднимал головы. В кедах он бежал бесшумно, а Луизины каблуки так стучали, что Эммету не требовалось смотреть, он бежал на звук, на плывущий голос: «Бежим, Эммет, бежим!» — словно ей хотелось, чтобы за ними по пятам гнались врачи.

4

Они сбежали вниз, перепрыгивая через две ступеньки. У аварийного выхода Эммет замер, глядя на табличку: «Только в случае аварии». Эммет представил себе, как завоют сирены, едва он коснется двери.

— Плевать, — сказала Луиза и толкнула дверь.

Сирены не завыли. Эммет с Луизой проскользнули в суматоху главного корпуса больницы и затерялись среди врачей и медсестер, пациентов на каталках и курьеров с букетами цветов и воздушными шарами. Луиза взяла Эммета за руку, беззаботно качая их сцепленными руками, точно влюбленные на прогулке. Весело болтая, она остановилась у сувенирного магазинчика и восхищенно посмотрела на игральные карты, оловянных солдатиков и мягкие игрушки, свисающие с веток пластмассового дерева у кассы. Возле вращающейся двери Луиза улыбнулась охраннику за стойкой. У порога сильно сжала руку Эммета, почти поволокла его за собой.

— Совсем чуть-чуть осталось, — шепотом успокаивала она. — Совсем чуть-чуть.

Она потянула его в первый отсек двери — он показался Эммету стеклянным гробом. Луиза толкнула его вперед. Эммет провернулся вместе с дверью и оказался снаружи, на мощеном тротуаре.

Луиза семенила позади Эммета, стуча каблуками, весело смеялась и полной грудью вдыхала воздух.

— Мы на свободе, на свободе, на свободе, — пела она. Потом обернулась к солнцу и заморгала, как ящерица, вылезшая из тени. — О! — Она оглянулась вокруг, глубоко дыша. — О, аж голова закружилась, а у тебя?

Эммет еще ни разу в жизни не оказывался в ситуации, когда ему некуда возвращаться. У него всегда был дом. Даже за границей и в незнакомых городах он первым делом снимал номер в отеле. Всякий раз, приезжая туда, он складывал одежду в тумбочку, как дома, и расставлял фотографии на подоконнике. Чемоданы Эммет убирал с глаз подальше. Гуляя по улицам, он время от времени мысленно воссоздавал очертания своих вещей, и они охраняли его и сдерживали, как поводок. А теперь, с Луизой, он мог идти куда угодно, неприкаянный: оба свободны, как парашютисты, выпрыгнувшие с самолета.

«У нас должен быть пункт назначения», — подумал Эммет, глядя на уличные кварталы, что тянулись к автотрассе и реке. Он спиной чувствовал тень больницы, осязаемую, как шепот, зовущий обратно. Эммет представил себе одежду в чулане, открытку, пришпиленную к стене, обувь, аккуратно расставленную на полу. Их никто не искал, поблизости — ни медсестры, ни охранника. Кроме уборщицы, никто не видел, как они выходили. Побег был настолько легким, что, казалось, произошел помимо их воли. Эммет ожидал, что будет прорываться сквозь закрытые двери и решетки, часами прятаться под лестницами и столами в пустых кабинетах. Но они исчезли из отделения, как сказочные джинны в клубах цветного дыма.