Сила - [66]

Тунде отмечает и молча проглатывает это “сынок” и “ты”. Радуется, что, хотя видео уже не записывается, звук он выключать не стал.

– Я бы мог надавить вдвое сильнее, – говорит он, – мэм.

Марго щурится.

– Вы мне нравитесь, Тунде, – говорит она. – Интервью УрбанДокса – отличная работа. От ядерных угроз конгресс встрепенулся, заметил, проголосовал за бюджет на защиту страны. Вы с его людьми по-прежнему на связи?

– Иногда.

– Узнаете, что у них серьезные планы, – скажите мне, договорились? Не пожалеете, я вам обещаю. За такое теперь платят – и щедро. Из вас получился бы прекрасный пресс-консультант для наших учебных лагерей.

– О как, – говорит Тунде. – Я вам сообщу, если что.

– Непременно.

Марго ободрительно улыбается. То есть хотела улыбнуться ободрительно. Кажется, на губы эта улыбка выползла скорее плотоядной ухмылкой. Эти проклятые журналисты – все как на подбор красавцы, вот беда. Ролики Тунде она смотрела – Мэдди большая его фанатка, и он сильно влияет на электорат в возрасте от восемнадцати до тридцати пяти.

Поразительно: столько разговоров про его легкий и доступный стиль, но никто не поминает, что видео Олатунде Эдо популярны, поскольку он красавец писаный. В половине роликов он полуголый, ведет репортаж с пляжа, в одних трусах, и как Марго отнестись к нему серьезно, если она видела его широкие плечи, и узкую талию, и перекаты косых и дельтовидных, ягодичных и грудных мышц его мускулистого… бл-лин, ей позарез надо потрахаться.

Господи боже. Так, ладно. В этой командировке среди сотрудников есть несколько молодых парней, Марго после приема угостит кого-нибудь стаканчиком, поскольку нельзя же, чтобы такое творилось у нее в голове всякий раз, когда приближается красивый репортер. С проплывающего мимо подноса Марго цапает шнапс, осушает одним глотком. Помощница через весь зал ловит ее взгляд, показывает на часы. Что ж, к бою.

– Нельзя не признать, – шепчет Марго своей помощнице Фрэнсис, поднимаясь по мраморной лестнице, – эти люди умеют выбрать замок.

Замок словно по кирпичику импортировали со студии “Дисней”. Позолоченная мебель. Семь острых шпилей, каждый своей формы и размера – одни рифленые, другие гладкие, третьи поверху сусальные. На переднем плане сосняк, вдалеке горы. Ну да, ну да, у вас тут история и культура. Ну да, ну да, вы не пустое место. Да хоть сто раз.

Татьяна Москалева (без шуток) восседает на настоящем троне. Золотая махина с подлокотниками в форме львиных голов и красными бархатными подушками. Марго умудряется сдержать улыбку. Президентка Бессарабии облачена в гигантскую белую шубу, а под шубой золотистое платье. На каждом пальце по кольцу, а на больших по два. Словно создавала образ Президента по ретроспективе фильмов про мафию. Может, и правда. За спиной Марго затворяется дверь. Они остаются наедине.

– Президентка Москалева, – говорит Марго. – Вы оказали мне честь.

– Сенатор Клири, – отвечает Татьяна, – честь оказана мне.

Змея знакомится с тигрицей, думает Марго, шакал здоровается со скорпионом.

– Прошу вас, – говорит Татьяна, – отведайте нашего ледяного вина. Лучшее в Европе. Производство бессарабских виноделен.

Марго делает глоток, гадая, какова вероятность, что вино отравлено. По ее подсчетам, не более трех процентов. Если она тут помрет, Бессарабия выставится в очень плохом свете.

– Великолепное вино, – говорит Марго. – Ничего другого я и не ожидала.

Татьяна выдает скупую рассеянную улыбку:

– Как вам Бессарабия? Понравились экскурсии? Музыка, танцы, местный сыр?

С утра Марго отсидела три часа на презентации местного сыроваренного производства. Три часа. Про сыр.

– У вас просто восхитительная страна, мадам президентка, – европейское очарование, помноженное на целеустремленность и решимость совместно двигаться в будущее.

– Да, – вновь скупо улыбается Татьяна. – Мы, знаете ли, считаем, что у нас, возможно, самая передовая страна на планете.

– Ах да. Я с нетерпением предвкушаю завтрашнюю экскурсию в научно-технический центр.

Татьяна трясет головой.

– Культурно, – поясняет она, – социально. Мы – единственная страна в мире, которая поистине понимает, что означают нынешние перемены. И считает их великим благом. Приглашением к… к… – Она опять трясет головой, словно туман разгоняет. – Приглашением к новому образу жизни.

Марго не отвечает, отпивает еще вина, делает одобрительное лицо.

– Люблю Америку, – говорит Татьяна. – Мой покойный муж Виктор любил СССР, а я люблю Америку. Страна свободы. Страна возможностей. Музыка хорошая. Лучше русской. – И она напевает хит, который дома беспрестанно крутит Мэдди: – “Мы летим, ты очень шустрый, за рулем и врум-врум”.

Голоc приятный. Ах да, Марго где-то читала, что некогда Татьяна мечтала стать поп-звездой.

– Хотите, они у вас выступят? Они гастролируют. Можем устроить.

Татьяна говорит:

– Я думаю, вы понимаете, чего я хочу. Я думаю, вы понимаете. Вы неглупая женщина, сенатор Клири.

Марго улыбается:

– Я, президентка Москалева, может, и не глупая, но не телепатка.

– Мы хотим одного, – говорит Татьяна. – Воплотить американскую мечту у нас в Бессарабии. Мы – новая нация, отважная маленькая страна, и у нас общая граница со страшным врагом. Мы хотим свободы, хотим сохранить свой образ жизни. Мы хотим возможностей. Вот и все.