Сила - [23]
И неважно, что нельзя, что Марго бы никогда и ни в коем случае. Важно – что могла бы, если б захотела. Власть причинять боль – сама по себе богатство.
Марго заговаривает внезапно, перебивает Дэниэла, и голос ее резок, как стук в дверь:
– Не трать мое время, Дэниэл.
Он ей не начальник. Они равны. Он не может ее уволить. А он так говорит, будто может.
Она прибавляет:
– Мы оба видим, что ответа пока нет ни у кого. Если тебя посетила светлая идея – излагай. Если нет…
И умолкает на полуслове. Дэниэл разевает рот, словно хочет ответить, – и закрывает. Под пальцами у Марго, на изнанке столешницы, лак размягчается, завивается, крошится и мягкими хлопьями сыплется на длинноворсовый ковер.
– Я так и поняла, – говорит Марго. – Давай сотрудничать – хорошо, дружок? Глупо бросать друг друга на амбразуру.
Марго думает о завтрашнем дне. Настанет день – будешь мне бензин в бак заливать, Дэниэл. У меня обширные планы.
– Ну да, – отвечает он. – Ну да.
Она думает: вот так разговаривает мужчина. И вот почему.
Примитивное оружие, датировка – около тысячи лет назад. Провода предназначены для проведения силы. Вероятно, использовалось в бою или для наказания. Обнаружено в захоронении прежнего Уэстчестера.
За восемь лет до
Чудес много не надо. Ни Ватикану, ни впечатлительным девочкам, месяцами живущим вместе, в страхе за свою жизнь. Много чудес ни к чему. Два – вдоволь. Три – с лихвой.
Есть одна девочка, Луэнна. Очень бледная, рыженькая, щеки сбрызнуты веснушками. Ей всего четырнадцать. Пришла три месяца назад, закадычная подруга Горди. В спальне они делят постель. Тепла ради.
– По ночам ужасно холодно, – говорит Горди, и Луэнна улыбается, а другие девочки смеются и пихают друг друга локтями.
Луэнна нездорова – еще с тех пор, как у нее не было силы. И от врачей никакого толку. С Луэнной что-то происходит, когда она волнуется, или пугается, или слишком смеется, – закатываются глаза, и Луэнна падает, где стояла, и вся трясется, того и гляди переломится хребет.
– Надо ее держать, – говорит Горди. – Обнять за плечи и держать, пока не проснется. Она проснется сама, просто подождать надо.
Нередко Луэнна спит по часу, а то и больше. Горди сидит, обхватив ее за плечи, в полночь в трапезной или в саду в шесть утра, ждет.
У Алли насчет Луэнны подозрение. Звенящее предчувствие.
Алли вопрошает: Она?
Голос отвечает: Похоже на то.
Как-то ночью случается гроза. Сгущается далеко в море. Девочки вместе с монахинями смотрят с террасы в глубине монастыря. Тучи сине-лиловые, свет размыт, молния раз, другой, третий бьет в океан.
Когда смотришь на грозу, в пасме зудит. Все девочки чувствуют. Саванна не может сдержаться. Спустя пару минут пускает дугу в половицы террасы.
– Прекрати, – говорит сестра Вероника. – Прекрати сию секунду.
– Вероника, – говорит сестра Мария Игнасия, – она же ничего плохого не сделала.
Саванна хихикает, пускает еще один слабый разряд. Хотя могла бы сдержаться, если бы постаралась. Но гроза, она волнует, к ней так и подмывает присоединиться.
– Завтра тебя не кормим, Саванна, – говорит сестра Вероника. – Если ты не способна держать себя в руках, наше милосердие на тебя не распространяется.
Сестра Вероника уже выгнала одну девочку, которая беспрестанно дралась на территории монастыря. Другие монахини предоставили эту роль сестре Веронике, теперь она отбирает тех, в ком прозревает дьявольские козни.
Но “завтра тебя не кормим” – жестокий приговор. В субботу на ужин дают запеченное мясо.
Луэнна тянет сестру Веронику за рукав.
– Ну пожалуйста, – говорит Луэнна. – Она нечаянно.
– Не трогай меня, девочка. – Сестра Вероника отдергивает руку, слегка отпихивает Луэнну.
Но на Луэнну уже подействовала гроза. Голова запрокидывается назад и вбок – эту манеру все знают. Губы открываются и смыкаются, но звука не выходит. Луэнна рушится навзничь, падает на террасу. Выбегает Горди, но сестра Вероника загораживает ей дорогу тростью:
– Оставь ее.
– Но, сестра…
– Мы и так эту девочку разбаловали. Нечего было впускать эту дьявольщину в себя, а раз впустила – пусть расплачивается.
Луэнна бьется в припадке, затылком колотится о половицы. На губах кровавые пузыри слюны.
Голос говорит: Давай, ты знаешь, что делать.
Алли говорит:
– Сестра Вероника, можно я попробую прекратить это безобразие?
Сестра Вероника хлопает глазами на Еву, тихую и трудолюбивую девочку, которой Алли прикидывается уже не первый месяц. И пожимает плечами:
– Если знаешь, как эту ерунду прекратить, – будь любезна.
Алли опускается на колени подле Луэнны. Остальные девочки смотрят так, будто Алли предательница. Все же понимают, что Луэнна не виновата, – чего это Ева делает вид, будто может помочь?
Алли нащупывает электричество в теле Луэнны – в позвоночнике, и в шее, и внутри головы. Чувствует, как бегают вверх-вниз сигналы, спотыкаются, спохватываются, теряются и идут не в лад. Алли видит – ясно, как глазами: вот здесь и здесь затор, а вот здесь, в основании черепа, сбивка с такта. Совсем чуточку поправить – силы нужно столько, что и не ощутишь, никто больше не умеет дробить силу так тонко, нужна лишь крохотная ниточка вот здесь
