Сила нашего притяжения - [10]

– Конечно, я рассказывал обо всех счастливчиках, принятых в астронавты, и сообщал о многомесячных дебатах о финансировании «Орфея», прежде чем сенат наконец его одобрил. Ведь это были важные новости.

– Ну, может, увидеть своими глазами, как астронавты хлещут шампанское, перед тем как рухнуть рожей в кусты, тоже немаловажно, – шутит она.

Надеюсь, что только шутит. В любом случае я устало закатываю глаза.

– Я даже сделал подробный обзор о той шумихе, которую вызвало НАСА, скупив все дома в Клир-Лэйк, и его отметили в «Вашингтон Пост».

Деб кивает с понимающим видом, пока я делюсь своим разочарованием.

Отель «Клир-Лэйк Сити» очень удобно расположен неподалеку от Космического центра НАСА имени Джонсона. Когда астронавты «Меркурия», «Джемини» и «Аполлона» – и, конечно же, все связанные с ними обслуживающие команды – перебрались сюда из своих городов, Клир-Лэйк и ряд прилегающих районов стали известны как город астронавтов. Цитадель американских героев, превратившая свои участки в некое подобие Южного Голливуда.

Уже тогда это место притягивало интерес не только скоплением знаменитостей – то же самое происходит и сейчас.

– «Стар-Вотч» думает, что людям плевать на науку, – вздыхаю я. – Плюс сама эта экспедиция – не ясно, что она может значить для нашей планеты… Да все что угодно. Это все так скучно, прямо по сценарию. Ты понимаешь, что продюсер прячется где-то за кулисами, подогревает напряжение или задает наводящие вопросы.

– Мы ушли куда-то в сторону, – вздыхает Деб. – Забудь о них – давай вернемся к тебе. По крайней мере спроси у «Баззфид», можешь ли ты пройти стажировку, находясь в Техасе? Глядишь, ты не упустишь эту возможность, если хорошенько постараешься. Уверена, они могут проявить гибкость. Это ведь не какие-нибудь «Таймс».

– Попробую, – соглашаюсь я. – Будет чем заняться во время поездки в Техас.

Она смеется и бьет меня по плечу.

– НАСА что, не хочет платить за самолет? Не могу поверить!

– Ты же знаешь, что отец на это не согласился бы. Последние десять лет он гонял машину в мойку дважды в неделю, хотя мы пользуемся ей только несколько раз в год. Отец не собирается от нее избавляться. Так что он заставит нас загрузиться в машину и уехать отсюда. Навсегда.

Раскинув руки, Деб заключает меня в объятия, а я обнимаю и прижимаю ее к себе.

– Что же я буду без тебя делать? – тоскливо спрашивает она.

Я знаю, что этот вопрос не совсем риторический. По меньшей мере раз в неделю Деб стучится в мое окно, чтобы спрятаться от своих родителей. Они тоже скандалят. Может быть, все родители ссорятся, не знаю. Но родители Деб… их ссоры… страшнее. Гораздо яростнее. В моей голове эхом оседает звук кулака, пробивающего дверь из ДСП.

Они разбивают дочери сердце, а я пытаюсь, как могу, это исправить. Так было всегда. Будь то совместный перекус замороженным веганским йогуртом в «Пинкберри» или импровизированные ночные вечеринки, чтобы утешить Деб – или хотя бы отвлечь от переживаний, – это немного успокаивает мои нервы.

Я вздрагиваю всем телом, когда правда прорывается наружу. Иногда мне кажется, что лишь этот щит, которым я всегда прикрываюсь, держит меня на плаву. Кэл-затейник со всем разберется. Кэл-приятель всегда готов решить твои проблемы.

Я пытаюсь, но не могу себе даже представить, какой он, настоящий Кэл. У которого нет тщательно спланированного графика стримов и публикации контента, у кого есть четкое видение своего будущего – и которому не к кому обратиться за помощью.

И меньше всего я могу представить себя в таком месте, как Клир-Лэйк, штат Техас.

Я кладу голову Деб на плечо, пытаясь удержаться от слез. На этот раз у меня получается, поэтому набираюсь смелости, чтобы сказать ей:

– Я действительно буду скучать по тебе.

Я киваю в сторону пожарной лестницы, и Деб следует туда за мной. Мы занимаем обычные места, я – на несколько шагов выше нее, и ячейки кованой решетки, на которой я сижу, безбожно впиваются мне в задницу.

Дует принизывающий ветер, хотя стоит теплый весенний день, и моя прическа превращается в настоящий бардак.

Все просто чудесно.

Солнце почти село, но мы могли бы провести здесь целую ночь, мне все равно.

– Все изменится, – роняю я.

– Разве все так плохо? – не удержавшись, хохочет Деб.

Она закусывает губу, ее глаза подозрительно широко открыты и поблескивают. Я знаю, что Деб перемены бы не помешали. Дела у нее сейчас более или менее в порядке лишь потому, что она работает на кассе «Пэйпер Соурс»[10] – это позволяет ей избегать своей семьи большую часть дня или ночи, в зависимости от выбранной смены.

Я знаю, что Деб сбежала бы, если б могла, но от этого не станет лучше никому из нас. Я бы забрал ее с собой, чтобы в этой поездке рядом был человек, который не сводит меня с ума, как мама и папа.

– Возможно, все не так уж плохо, – боже, почему я сейчас плачу? – Деб промакивает глаза рукавом блузки. – Я наведаюсь к тебе, да и ты приедешь, когда сможешь. Ты ведь когда-нибудь вернешься в Бруклин, правда?

– Хм, наверное. – На самом деле я еще не думал о возвращении, потому что до этого даже не задумывался об отъезде.

Это уж слишком.

– Это уж слишком, – произношу я вслух.