Сила мифа - [83]
МОЙЕРС: А ласточка превратилась в голубя?
КЭМПБЕЛЛ: Летящий голубь – почти универсальный символ духа, Святого Духа в христианстве, например…
МОЙЕРС: …связанным со святой матерью?
КЭМПБЕЛЛ: С матерью, зачавшей от духа, да. Но вот еще одна небольшая деталь. Ревнивый младший брат Сет уже занял трон Осириса. Но чтобы его признали как правителя, он должен был жениться на Исиде. В египетской иконографии Исида[52] представляет высшую власть. Фараон сидит на троне, как если бы младенец сидел на коленях матери. На западном портале Шартрского собора можно увидеть витраж, на котором поза Мадонны напоминает престол, а на нем сидит маленький Иисус и благословляет мир как император. Этот образ в точности заимствован из Древнего Египта. Древние священники и художники сознательно перенимали этот образ.
МОЙЕРС: Христианские священники заимствовали образ Исиды?
КЭМПБЕЛЛ: Несомненно. Они сами говорят об этом. Они даже пишут, что «те образы прошлого, которые являются чисто мифологическими, снова оживают, превращаются в нашего Спасителя». Здесь имеются в виду умершие и воскресшие боги: Аттис, Адонис, Гильгамеш, Осирис и другие. Смерть и последующие воскрешения бога ассоциируются с луной, которая умирает и воскресает каждый месяц. Этот процесс занимает две ночи или три дня. Христос тоже находился в гробнице в течение двух ночей или трех дней.
Никто не знает, когда на самом деле родился Иисус, но решили, что это произошло в день зимнего солнцестояния – 25 декабря, когда ночь становится короче, а день – длиннее. Это время возрождения света. В тот же день родился и персидский бог света Митра, Сол[53], Солнце.
МОЙЕРС: О чем это говорит вам?
КЭМПБЕЛЛ: Мне это говорит об идее смерти прошлого и рождении будущего в нашей жизни и нашем мышлении, о смерти нашей животной природы и рождении нашей духовной сущности. Так или иначе, эти символы говорят об этом.
МОЙЕРС: Вот почему Исида может сказать: «Я настоящая мать всего. Повелительница и правительница всех стихий. Госпожа божественных сил, царица всего, что находится в аду, и главная из всех тех, кто живет на небесах. Я единственное воплощение и проявление всех богов и богинь в одной форме».
КЭМПБЕЛЛ: Это очень поздняя формулировка. Об этом написал Апулей в «Золотом осле» во втором веке нашей эры. Кстати, «Золотой осел» – один из первых романов. Из-за своей похоти и магии главный герой был превращен в осла и должен пройти мучительные испытания и унизительные приключения, пока не получит спасения по милости богини Исиды. Она появляется с розой в руке (символ божественной, а не плотской любви), и когда он, будучи ослом, съедает розу, то к нему возвращается человеческий облик. Но теперь он больше, чем просто человек, – он просвещенный человек, святой. Он пережил второе рождение, как если бы был рожден на свет в результате непорочного зачатия. Так, пройдя через символическую смерть, из животного можно стать человеком. В результате второго рождения на свет появляется духовная сущность. Такое перерождение становится возможным благодаря духовной матери. Нотр-Дам де Пари, Нотр-Дам де Шартр – Наша Мать-Церковь. Мы возрождаемся духовно каждый раз, когда входим в церковь и выходим из нее.
МОЙЕРС: Эта особая сила, свойственная только женскому началу.
КЭМПБЕЛЛ: Так представлено в романе, но это необязательно присуще только женщине. Перерождение также может быть достигнуто с помощью мужчины. Но в этой системе символов преобразователем является женщина.
МОЙЕРС: Когда в Эфесе в 431 году после смерти Христа Эфесский собор объявил Марию матерью Бога, это было не первое обсуждение этого вопроса, не так ли?
КЭМПБЕЛЛ: Нет, по сути, этот спор уже шел в Святой Церкви в течение некоторого времени. Но Эфес, где было принято окончательное решение, тогда был самым большим городом в Римской империи, в котором было множество храмов, в том числе храм богини Артемиды, или Дианы. Существует легенда о том, что, когда Собор собрался обсуждать вопрос о Богоматери, жители Эфеса вышли из своих домов на демонстрации, скандируя на улицах города в защиту Богоматери: «Богиня, богиня, конечно, она – богиня!»
В католической традиции имеет место объединение патриархального, монотеистического иудейского взгляда на Мессию как на того, кто объединит духовные и бренные принципы классической эллинистической идеи о Спасителе как об умершем и воскресшем сыне Великой богини, рожденном в результате непорочного зачатия. Существует много примеров таких воскресших спасителей.
На Ближнем Востоке бог, который погрузился в поле времени, первоначально был богиней. Иисус взял на себя то, что действительно является божественной ролью в сострадании. Но когда Дева соглашается нести воплощение Бога внутри себя, она сама становится частью искупления. Это тем более ясно, потому что страдания Девы приравниваются к страданиям ее Сына. Я думаю, что теперь в католической церкви это называется «со-спасителем».
