Сила любви - [28]

— Что ты на меня смотришь, будто у меня на лбу что-нибудь написано? спросил он. — Если тебе хочется еще раз прокомментировать мою стрижку, то лучше воздержись. Я уже достаточно наслушался сегодня.

Линди пошла вперед, продираясь сквозь заросли.

— Как раз я думаю, что волосы-то уж обязательно отрастут.

Ник шел за ней по пятам.

— Ну, спасибо. Мне уже лучше. Ты меня действительно подбодрила.

— Ты ведь сам начал об этом. И скоро волосы действительно отрастут, сам знаешь.

Они шли вдвоем по Столовой горе, поросшей кустарником и кактусами. Равнинные травы шевелились под ветерком, полевые цветы то тут, то там светились лиловыми и золотистыми огоньками. Линди специально оставила машину подальше от того места, куда они должны были прийти. Она хотела, чтобы Ник прошел по этим местам пешком, чтобы он смог сразу окунуться в неяркую красоту этой земли. Но очень скоро он догадался, куда они направляются.

— Подожди-ка. По-моему, мы идем прямиком к месту строительства завода.

— Ты прав.

— Тогда ты напрасно теряешь время, профессор. Ты не сможешь мне показать ничего такого, что я уже не видел бы раньше, я по полдня провожу там.

— Возможно, но сегодня ты увидишь это место так, как привыкла его видеть я. Это совсем другое дело. Ничего общего с тем, что ты знаешь.

— Я там облазил каждый клочок земли. Черт подери, это я там могу кое-что показать тебе.

— Посмотрим, — тихо сказала Линди. Больше она за всю дорогу не произнесла ни слова. Природа располагала к молчанию. Над ними было ясное безоблачное небо, яркое, как сапфир. В отдалении на горизонте мощной стеной вставали горы. Вокруг них тянулись полуразрушенные гряды гор, перемежавшиеся лощинами. Линди про себя называла это место Большим Каньоном. Но вот местность опять стала ровной и плоской — это была опять Столовая гора. Линди шла свободным легким шагом. Ей был здесь знаком каждый кустик, она могла тут сориентироваться даже ночью. А вот и место строительства завода, пока еще не испорченное присутствием бульдозеров и строительных бригад. Она привела Ника в свое потайное место — каменистую впадину среди разбросанных тут и там валунов. Единственное можжевеловое деревце давало какое-то подобие тени.

Ник огляделся.

— Я же говорил тебе, здесь нет ничего нового для меня. Мы этот участок разровняем. Здесь будет взлетная полоса для испытательных полетов.

Линди непроизвольно вцепилась в бинокль.

— Пока еще здесь ничего не произошло. Это еще не взлетная полоса, а как и прежде мой окопник.

— Твой что? — в уголках его губ притаилась улыбка.

— Мой собственный окопник, черт подери.

— Элоиза, ты явно проводишь слишком много времени в магазинах военного обмундирования. Теперь еще не хватает услышать от тебя, что мы вступим в борьбу с террористами и нам здесь придется скрываться от неприятельского огня. Тогда и камуфляж окажется кстати. — Он засмеялся довольный.

Линди распутала лямки сумки и ремешок фотоаппарата.

— Смейся сколько угодно. Но если ты успокоишься и нормально ко всему отнесешься, то скоро поймешь, почему здесь важно быть в камуфляже.

Он выглядел очень воинственно, будто собирался опять начать спор. Но вдруг, к ее удивлению, снял рюкзак с плеч и сел, как она ему велела. Было видно, что ему неудобно так сидеть. Он ерзал, поворачивал коленки то в одну сторону, то в другую.

Линди попыталась показать ему, как нужно сидеть на земле. Она грациозно опустилась на траву, подобрала колени, обхватила их руками и застыла, как изваяние. Возле ее лица порхал ветерок. Ник удивленно смотрел на нее. Поерзав еще немного, он сел, скрестив ноги, и неестественно ссутулил плечи. Линди поняла, что большего результата от него нельзя было ожидать. Он хотел что-то сказать, но она предупреждающе поднесла палец к губам, указав на темное пятно в нескольких ярдах от них.

Серо-коричневая сова высоким столбиком стояла на кочке и, не мигая, смотрела перед собой желтыми глазами. У нее была сложная окраска с белыми пятнышками на перьях, будто она среди лета попала в метель. Своим маленьким тельцем на тонких ножках она напоминала Линди человека, одетого в узкие брючки с завышенной талией. Сова уставилась на Линди и Ника, взъерошив перья на лбу, что означало крайнее неодобрение пришельцев. Через минуту она повернула голову влево, потом вправо, словно надеясь, что когда она снова посмотрит вперед, Ника и Линди там уже не будет. В конце концов начала быстро и резко приседать, будто занимаясь гимнастикой, и хотела поскорей покончить с этим делом.

— Уи-и-и, уи-и-и, уи-и-и, — заскрежетала сова. — Уи-и-и, уи-ки-и, уи-и-и! Линди отдала бинокль Нику.

— Это у них часовой, — прошептала она. — Он предупреждает остальных о нашем появлении, а нам дает знать, кому принадлежит эта территория.

Ник посмотрел в бинокль.

— Я и не знал, что они днем вылезают наружу, — его голос перешел почти в шепот. — Я никогда не видел их здесь прежде.

— Я же говорила тебе, что ты здесь со мной увидишь много нового. Не так просто их найти Надо захотеть этого.

Как ни отпугивал их часовой, Ник и Линди продолжали сидеть в окопе. Спустя какое-то время из нор стали вылезать другие совы, одни из них взлетали, другие оставались охранять холмики над своими норами. Они уже привыкли видеть здесь Линди и, возможно, поэтому готовы были терпеть присутствие Ника. Он настроил бинокль, чтобы разглядеть одну сову, которая кружилась над ним в воздухе.