Сила или комфорт: выбор судьбы - [65]

История этноса непоколебима и тверда как утес, другой она не могла состояться. Ее жизнь сумела реализоваться вопреки всем угрозам и трудностям. Поэтому она всегда истинна, единственно верна и оправдана несмотря ни на что. Живущие ныне – лишь острие, кончик копья, летящего из прошлого. Нам заметен лишь его непрерываемый полет к неведомой цели, об остальном не дано знать. Ничто, никакие враги не должны помешать лететь этому копью к цели. Поэтому «счастье», «комфорт», даже людская «справедливость» неприменимы к нему и к его полету. Средства для поддержания движения этого копья в неведомое будущее лежат «за гранью добра и зла», как выразился философ.

Преследуемая ящерица, сбрасывает и жертвует хищнику свой хвост, который вскоре отрастает у нее вновь. Сами люди в давние времена перед угрозой голодной смерти убивали собственных малых детей, а часто и съедали их, чтобы уменьшить число голодных ртов и спасти остальных. Потому что эти «остальные» только так получат шанс возродить род. Опасность для жизни, как отдельным людям, так и всему этносу, вызывает готовность и способность к чрезвычайным мерам – неведомым, немыслимым и «ужасным» в обычных условиях. Только превозмогая ужас, людской род успешно продолжает свой путь, умножаясь и «развиваясь».

Каждый этнос в своем стремлении к жизнестойкости внутренне организуется и укрепляет себя. Рождающиеся в этносе пассионарии первыми идут на риски инициации необходимых социальных преобразований, что затем происходят в результате народных восстаний или дворцовых переворотов, когда достигается «критическая» масса народного недовольства. Современный политический строй невозможно улучшить по существу, заменяя лишь самые негодные части или детали. Это живой человеческий организм. Нельзя изъять из него все «плохое» и оставить или добавить только «хорошее». Плохая или хорошая, но это сложившаяся, сросшаяся структура. Это как сидя на стуле, пытаться заменить на нем одну ножку. Надо либо все переворачивать, неминуемо проходя через разброд и развал, или, если не хватает решимости, ничего не трогать и оставаться сидеть на месте, в «застое». Такой переворот «стула» и развал случился в России в 1917 году, подобное произошло и в 1991 году.

14. От могущества к краху

Смерть Сталина в 1953 году обозначила конец эпохе перерождения России. Новый народ, новый русский этнос не только был успешно рожден и воспитан, но прошел и жесточайшее испытание на стойкость, сопротивляемость и силу Великой Отечественной войной.

Власть над громадной страной после Сталина перешла к пятерке его ближайших соратников, товарищей по работе в Совете Министров и ЦК партии. Это были эффективные организаторы, люди большой трудоспособности – иных бы Сталин к себе не приблизил, – но они были лишь исполнители, никогда не имевшие собственных целей, кроме как за личное влияние и власть. Самостоятельных и убежденных в своей правоте людей, пассионариев, Сталин около себя не держал – опасался. Он всегда настороженно следил за группировками, возникающими между его ближайшими соратниками в их борьбе за влияние. Такой отрицательный отбор, проводимый Сталиным десятилетия, вырастил элиту отличных исполнителей, но не талантливых личностей.

Эпоха подлинных пассинариев, рисковавших жизнью в революционной борьбе ради идей, терявших позже жизнь при сталинских репрессиях, закончилась в России. На несколько десятилетий самоотверженное следование идеалам и убеждениям, чем бы они позже ни оборачивались и какие бы жертвы народу ни несли, прекратилось. Наступила глухая пора правления малообразованной партийной номенклатуры, лишенной высоких устремлений и способности глубоко самостоятельно мыслить, готовой только к бездумному повторению мертвеющих коммунистических догм, уповая на чудо «великих» ленинских истин, способных и далее вести страну, удерживая от неминуемого коллапса. Искренность и убедительная сила былых партийных призывов к народу стала замещаться бездарными идеологическими шаблонами.

Если придерживаться мнения Льва Гумилева, что пассионарность есть наследственное качество, то сталинские чистки и репрессии 30-х годов, погубившие миллионы соотечественников, повредили генофонд партии большевиков, то есть целое поколение управляющей элиты. Репрессии 30-х годов в процентном отношении ударили сильнее всего по верхам, управленцам и армии. Были расстреляны или сгинули в лагерях почти все «старые большевики» из окружения Ленина, с кем он начинал строить новую страну. Погибло большинство соратников самого Сталина, с кем тот поднимал страну «на дыбы» в 20-х, тот самый «сталинский призыв» в партию, который он использовал, чтобы разбавить партийный контингент новым членами, ставшими затем верными лично ему, не знавшими подлинной революционной истории. В живых остались, в основном, услужливые, недалекие, умеющие скрывать подлинные мысли и чувства ради сохранения должности и жизни. Пассионарии нового этноса «Homo soveticus» в верхах, в партийной элите, понесли большие потери в Отечественную войну и после победы. Однако советский этнос уже родился, и только набирался сил, не ведая, разумеется, что в действительности происходило в верхах,