Сила или комфорт: выбор судьбы - [25]

Затем в результате активности пассинариев и присоединившихся к ним субпассианариев (людей, у которых инстинкт к самосохранению обычно перевешивает способность идти на риск перемен), и прочих «сочувствующих», движение за перемены в обществе становятся преобладающим, и эти перемены действительно вскоре происходят.

Это может быть принятие обществом иной идеологии, религиозной веры, и вытекающей из этого нравственности, что меняет общий стереотип поведения. Это может быть свержение правителя и власти в стране. Это может быть революционное изменение социального и классового устройства, что влечет к изменениям системы хозяйствования и отношений в области труда и прав собственности и т.д. Но какие бы ни были последовавшие за пассионарным толчком изменения в этносе, они всегда направлены к тому, в чем ощущалась насущная необходимость, к усилению народа, повышению его способности к выживанию в природной среде, к увеличению его сопротивляемости враждебному окружению и прочим обрушившимся на народ невзгодам. Этногенез отражает процесс борьбы за повышение стойкости, выживаемости и сопротивляемости, то есть Силы этноса.

Пассионарная теория этногенеза подтверждается историй человечества на всех континентах. В каждом случае есть специфика и уникальная судьба каждого народа. Продолжительность каждой фазы, как и всего периода жизни отдельного этноса, очень приблизительны и изменчивы. Они зависят и от самого этноса, и от враждебного соседского окружения, нашествий агрессоров из дальних стран, изменений климата, природных или антропогенных изменений кормящего ландшафта т.д.

Этногенез похож на остывание горячего пара, превращение его в воду и затем в лед. Как и отдельный человек, каждый этнос (народ) имеет свое рождение, бурное развитие, затем успокоение, застой и смерть. Но в отличие от отдельных людей, часто происходит воскрешение этноса. На той же территории, с теми же людьми или их потомками, под тем же иногда именем возникает совершенно другой этнос. Однако поведение, мировоззрение, отношения внутри и с окружающей средой нового этноса становятся совсем иными.

Из всех проявлений неумолимого старения этноса на пути от рождения к упадку, самое наглядное и всегда подтверждаемое историческими фактами, это потеря им сопротивляемости. Под сопротивляемостью здесь и далее понимается твердое желание и способность этноса противостоять вечно враждебному внешнему окружению. Утрата сопротивляемости этносом происходит вследствие снижения начального пассионарного напряжения, типичного для первых фаз этногенеза, расслабления из-за исчезновения опасных вызовов, общего успокоении общества и устремления его к «комфорту» в широком смысле, как к единственной награде и ценности бытия. Тогда комфорт становится своего рода наркотиком или обволакивающим алкоголем.

Потеря этносом пассионариев, составлявших в раннем периоде главную причину и движущую силу подъема, происходит, по мнению Льва Гумилева, вследствие гибели наиболее активных и пассионарных членов этноса в войнах, куда они уходят всегда первыми, и вымывании их из этноса. Автор пассионарной теории полагает, что это постепенно изменяет генофонд этноса. «Отрицательный» отбор и изменение наследственности ведет к уменьшению рождаемости в этносе «героев» и распространению «посредственностей».

Однако представляется, что пассиоанарии «не переводятся» в любом обществе и в любой фазе его развития, но их судьба и возможность проявить себя заметно меняется с возрастом этноса. Пассионарность может временами уходить из управленческой элиты и государственной политики в крайнюю маргинальную религиозность сект, проявляться в бунтах толпы, в криминалитете. При старении этноса, распространении в нем внешнего довольства и «сытости», чрезмерно активные пассионарии начинают всем только мешать, они раздражают, вызывают желание прекратить беспокоящую деятельность, гасить их новые идеи и призывы, как вредоносные. Неугомонные пассионарии изгонялись даже из Древней Греции. Поэтому результирующая пассионарность общества уменьшается.

Чрезмерная успокоенность общества, желающего покоя и закрывающего глаза на накапливающиеся проблемы, не имеющего желания или сил осуществлять вовремя назревшие реформы, неминуемо приводит к упадку и потере сопротивляемости. Как только этнос ослабевает, так враждебные соседи или иные враги, как стая голодных волков чувствуют легкую добычу и нападают на этнос. Это происходило в истории человечества несчетное количество раз, происходит и ныне.

Потеря этносом пассионарности внешне всегда заметно по изменению привычек, бытовой нравственности, понятий «что хорошо и что плохо», что «прилично и неприлично» и т.п. В фазах, следующих за надломом, в элите и берущих с нее пример имущих классах распространяется тяга к спокойной размеренной жизни, к максимальному комфорту, к роскоши или тихому «мещанскому» довольству. Это принимается за естественный прогресс, за должное развитие цивилизации, за торжество культуры.

Поскольку старение этноса длится многие столетия, то современники, естественно, не замечают происходящих изменений. Замечают это и стремятся привлечь внимание к проблемам лишь немногие пассионарии, но рот им зажимают, сажают в тюрьмы, изгоняют. Ведь после невзгод периода возникновения и становления этноса, после десятилетий или столетий высокого пассионарного напряжения, наконец, наступили и продолжаются сытые и мирные годы. Нарождающиеся поколения воспринимают такую жизнь как норму, как единственно возможную и достойную. В такие времена описанная выше пирамида потребностей человека подтверждает свою универсальную, но «мещанскую» истинность: сначала физиология, и только потом все остальное для душевного комфорта.