Сила и надежда вампиров - [23]

Глеб задумчиво посмотрел на меня, а потом, с какими-то нотками боли и безысходности в голосе, произнёс:

— А ты никогда не задумывалась, почему некоторые красивые мужчины становятся ловеласами? Что эта красота — это скорее проклятие? Она приносит больше вреда, чем удовольствия. Ты права, она даёт широкий выбор партнёров, и новых впечатлений, но одновременно с этим и не даёт возможности жизнь той жизнью, которой хочется. Появляется много соблазнов, но от этого устаёшь. Хочется чего постоянного и дорого сердцу, а тебя рассматривают как объект завоевания. А самое страшное — это когда ты любишь всем сердцем и готов на всё, а тот человек, ради которого ты готов на всё, видит в тебе только красивого мужчину, и воспринимает тебя как временную игрушку для своих развлечений. А наигравшись, расстаётся с тобой без сожаления и, не задумываясь о том, что после его ухода, вместо сердца остаётся выжженная пустыня, и мужчина, чтобы хоть как-то унять эту боль, начинает обращаться с женщинами так, как однажды поступили с ним.

Я растерянно смотрела на Глеба и не знала что сказать. "Боже, у него была какая-то печальная история в жизни, и он до сих пор переживает из-за неё". Теперь мне уже хотелось плакать из жалости к нему. Вытащив свои руки из-под стола, я взяла его за руку и, вздохнув, сказала:

— Мне так жаль, что в твоей жизни такое случилось, честно. Но так тоже нельзя. Тебе одному сделали больно, а ты в ответ мстишь всем остальным женщинам, и оставляешь за собой сотни разбитых сердец. Часть женщин после такого, спокойно пойдёт по жизни, часть навсегда поставят крест на любви, а вот часть начнёт мстить мужчинам. И выходит какой-то замкнутый круг. Одни мстят другим за боль, причинённую совсем другими людьми.

Глеб молчал больше пяти минут, глядя в окно, а затем произнёс:

— Так дайте мне возможность вырваться из этого замкнутого круга. Просто люби меня и позволь любить тебя.

"Боже, ну за что мне это? Разговор зашёл не то русло, и как мне теперь объяснить Глебу, не обидев его и не вызвав в нём ещё большую ненависть к женщинам, что я не могу дать ему то, что он хочет. Вернее, не верю, что он способен любить".

— Глеб… Пожалуйста, — по щеке потекла слеза, и я, смахнув её, отвела взгляд. — Я не тот человек, который может дать тебе любовь, потому что я сама должна любить человека и верить, что он любит меня. А ты… Ты просто сейчас действуешь из упрямства. Не я тебе нужна, а то, что я недоступна для тебя. Я уже сталкивалась с таким, поэтому знаю, что это такое.

— Таша, ты не права. Это не упрямство, и хоть я не знаю, с чем ты сталкивалась, но в любом случаи, дай мне шанс, — он сжал мою ладонь. — И сразу хочу признаться в одной вещи, чтобы потом это не встало между нами. Я не так богат, как ты думаешь, и та квартира, где сейчас ваша фирма делает ремонт, не моя.

— В каком смысле? Что это значит? — удивлённо спросила я.

Он опустил голову и глухо сказал:

— Понимаешь, я работаю на одного очень богатого и эксцентричного человека. Он не любит общаться с людьми, поэтому я, так сказать, везде представляюсь ним. Вернее занимаюсь его делами. По сути, я просто исполнитель, а сам он просто наблюдает со стороны и даёт мне указания. Поэтому, я хочу, чтобы ты знала, что я не так богат, как может показаться. То есть, платят мне прилично, но не так уж и много. Только, пожалуйста, не говори об этом никому, иначе босс может меня уволить.

Я смотрела на Глеба и не знала, что сказать. "Хм, то, что у него хватило смелости признаться мне в этом, характеризует его с хорошей стороны. Если он не так богат, то не совсем испорчен. А если ещё и учесть, что он считает свой внешний вид своим проклятьем, а не кичиться этим, то это о многом говорит".

— Таша? — он выжидающе посмотрел на меня.

— Подожди, Глеб, — в голове уже была полная каша, и я сама не понимала, что я сейчас чувствую.

— Ты разочарованна, что я не так богат, как ты думала, — угнетенно произнёс он, и отвёл взгляд.

— Нет, конечно, Глеб! Скорее наоборот, — я смущённо улыбнулась. — Просто, сейчас я слегка растерянна и мне надо время, чтобы… Просто мне надо время.

— Хорошо. У меня есть ещё дела сегодня, — и он бросил взгляд за окно, где уже начало светать. — Давай встретимся вечером на квартире. Мой босс хочет посмотреть своими глазами, как двигается ремонт. Только давай сразу договоримся, что там нас будет только трое?

— Да, конечно, — ответила я. — Как скажешь, — и начала в сумочке искать кошелёк.

— Таша, денег, чтобы расплатиться за твой кофе, у меня хватит, — улыбнувшись, Глеб положил купюры на стол, и поднялся. — Значит, в шесть вечера я могу привезти своего босса в его квартиру?

— Да, — я улыбнулась ему в ответ, и мы, выйдя на улицу, сели в свои машины.

Не успела я отъехать от кафе, как у меня зазвонил телефон. Съехав на обочину, я ответила на вызов:

— Слушаю вас, Александр Сергеевич.

— Таша, как ты себя чувствуешь? — требовательно раздалось из трубки.

— Хорошо, и сейчас еду на квартиру господина Остроумова, а потом приеду в офис.

— О! Я рад, что ты выздоровела и уже приступила к работе, — довольно произнёс он. — Буду ждать твоего отчёта, — и отключился.