Сила Декстры (книга 3) - [34]

– То есть, – недоверчиво уточнил Веланда, – я снова смогу работать с Гелой?

– Не совсем, – улыбнулась Гела. – В ближайшие три года я работать не буду. Я собираюсь заниматься сыном сама.

– Понятно, – кивнул ученый. – Спасибо за приглашение. Я вернусь.

– Вот и прекрасно, – подытожил Рилонда.

Вечером состоялся праздничный прием-ужин. Дворец и сад буквально расцвели – но не от каких-либо спецэффектов, а от искренних, счастливых улыбок гостей. Все наперебой выражали Рилонде и его друзьям свое восхищение. Журналисты не отходили от Алана, выпытывая у него малейшие подробности приключений…

Праздновал и город; люди, выйдя на улицы, поздравляли друг друга. С прибытием молодого короля растерянная скорбь народа разом сменилась оживлением и весельем. И Алан вновь наблюдал гармонию, которую до сих пор видел только на Атоне: за любовь и уважение к себе атонский народ платил королю тем же – любовью и уважением…

Однако полностью насладиться всей этой счастливой суетой ему мешало неприятное, необъяснимое чувство: словно жесткий, шершавый, тягостный комок ворочался где-то на сердце. И под утро, когда дворец почти опустел, он вышел на балкон и подставил лицо свежему ветру…

Через несколько минут подошла Энита: он привлек ее к себе, она склонила голову на его плечо и улыбнулась.

– Мой герой… О чем задумался?

Он тяжело вздохнул.

– Ты не поверишь… Беспокоюсь о Хадкоре.

ГЛАВА 10. НЕБО

Хадкор лежал на нижней полке-кровати в каюте вергийского звездолета, приземлившегося в космопорту Рема. Сюда вчера вечером, после сражения в номийском Правительственном дворце, доставили его под конвоем.

Дверной замок щелкнул; он напрягся, но это всего лишь охранник принес еду. Седоватый, в возрасте его отца, военный поставил на стол тарелку с ужином, и, указав на нетронутый обед, сокрушенно проворчал:

– Ничего не съел.

Хадкор усмехнулся.

– Что-то нет аппетита, – саркастически сообщил он и поинтересовался: – А Вы не знаете, почему со мной не заканчивают? Почему протянули целые сутки?

Охранник взглянул на него с некоторым сочувствием.

– Говорят, что господа Ю-Тар, А-Тох, а с ними атонский и эйринский послы на Декстре сегодня весь день уговаривали господина Барруха помиловать Вас. Но безуспешно… Так что – завтра…

– Понятно, – сказал Хадкор и отвернулся к стене.

Охранник тихо вышел, заперев дверь. Хадкор прикрыл глаза.

Так значит, его пытались спасти. Люди, которым он небезразличен, прилагали все силы для его освобождения. Как же это трогательно, какую теплую благодарность ощущает он при мысли об этом. Жаль, что высказать ее он уже никогда не сможет…

Потому что он, Хадкор, точно знает, что все уговоры бесполезны. Как-никак именно под руководством господина Барруха он жил на планете Верга три последних года. И отлично осведомлен об истинном характере тирана, умело скрывающегося под личиной демократического Президента. Жестоком и абсолютно беспощадном. О том, что для господина Барруха убить человека – все равно, что раздавить насекомое. О том, что он не прощает никого и никогда…

Что ж, видимо, такова судьба. Ну а что? Вполне закономерный и подходящий финал для его бестолковой, нескладной жизни. Так сказать, логичный итог…

Сначала детство, в котором он не был нужен никому, кроме матери. Потом – потерянная юность, беспорядочные, нелепые метания, тщетные поиски хоть какой-то опоры. Затем события на «Урагане», при воспоминании о которых его до сих пор насквозь прожигает стыд. Только четыре года назад, он, казалось бы, наконец, нашел себя. Но даже этот положительный момент был омрачен нищетой и унизительной борьбой за выживание… И всегда – одиночество. Бесконечное…

А ведь есть во Вселенной люди, которые его восхищают. Все на свете он отдал бы за то, чтобы стать их другом. Потому и ринулся защищать их от своих соотечественников, намеревавшихся учинить безжалостную расправу. И ни на секунду не жалеет теперь о своем поступке. Даже если бы знал заранее про расстрел, сделал бы все точно так же. Не сомневаясь. Не задумываясь…

И даже сейчас, посреди страха и отчаяния, овладевающего им, от мысли, что все они живы и в безопасности, радостное умиротворение мягким светом вспыхивает в сердце. И он счастлив – наконец-то смог сделать для них что-то хорошее. Хотя бы чуть-чуть отплатить за их безмерную доброту и благородство…

Алан спас ему жизнь. Не побоялся рискнуть своей, ведь военные в Мару запросто могли его расстрелять. Конечно, поначалу он был не слишком любезен, но его можно понять, если вспомнить, как он, Хадкор, ухаживал за Энитой на «Урагане»… Зато потом, в переговорном зале, явно беспокоился за него. Алан. Ясная, цельная натура; надежность и фантастическая смелость, благодаря которой множество людей уже не раз оставались в живых в ситуациях, казавшихся безысходными. Такой друг – подарок судьбы. Рилонда с полным пониманием оценил его, Хадкора, целеустремленность и силу духа, позволившие преодолеть жизненные трудности. Хотя, казалось бы, уж королю-то эти проблемы совсем не должны быть близки… Рилонда. Глобальное, всеобъемлющее мышление, тонкий аристократизм, доброжелательность и простота – все это вместе складывается в неповторимое, завораживающее обаяние личности настоящего прогрессивного лидера… Такой друг – величайшая честь. Дайо простил ему то, что сам себе он никогда не сможет простить – тот роковой выстрел на «Урагане». Первым подал руку… Хотя пережил из-за него столько мучений. Дайо. Отзывчивость и внимательность, готовность прийти на помощь, способность выслушать собеседника и проникнуться его заботами и тревогами – именно это вспоминалось ему, Хадкору, в последние годы тоскливыми одинокими вечерами. Такой друг – отрада души…