Сила басурманская - [100]

– Ой, по пути расплескалась, – стушевался Неждан.

– Да и ладно. Перехотелось, – сказал воронежец. – Чьей дружины будете?

– Под боялином Драндулецким ходим, – невесело ответил скороход.

– А чего же это он при ваших талантах вас тут, у стены, маринует?

– Э…

Встрял Неподгадыш:

– Знаешь, богатырь, у нас в Эрэфии даровитых людей – хоть коси. Только почему-то не нужны бываем.

Симеоновичи активно закивали, тряся русыми чубами. Ненужность порядком их достала.

– А со мной пойдете? – спросил Егор. – Я бы от таких друзей-дружинников не отказался. Вместе любого врага одолеем.

– А и пойдем! – воскликнул Неждан.

– Да! Айда! Доколе? Ага! – заговорили разом братья.

– Точно!!! – раздался оглушительный крик, и один из Симеоновичей смущенно закрыл ладонью рот.

– Незван, что ли? – Ефрейтор Емеля поморщился, прочищая пальцами заложенные уши, будто это могло помочь от акустического удара.

Кто-то пихнул крикуна локтем в бок.

– Он самый, – извиняющимся тоном сказал скороход. – А с боялином неурядицы не будет?

– Решим, – заверил дембель.

В импровизированную ставку легендоградского войска он вернулся с пополнением.

Ближе к полуночи Егора позвали на военный совет. В княжьем тереме собрались лидеры боял, воевода и командиры помельче, а также Егор, Дон Жу и сам Световар.

Все сидели, лишь Станислав Драндулецкий курсировал размашистым шагом от окна до своей лавки. Наклоненное вперед длинное тело, острый нос и привычная расфуфыренность делали его похожим на беспокойную птицу.

– Сядь, боялин! – сказал князь.

Драндулецкий фыркнул, но все же внял просьбе Световара. Да, князь отнюдь не велел.

Зашевелился Полкан Люлякин-Бабский:

– Ты, Станислав, это… Брось народ мутить. Нам бы сейчас единым кулаком быть, а получается скверное. Твои люди опричь всех держатся, в городе слух идет, что вы перебежать хотите…

– Что?! – оборвал речи своего вечного соперника Драндулецкий. – Напротив! Моя дружина рвется в бой, а не желает отсиживаться за невесть откуда взявшейся стеной!

– Дружина у нас одна, – тихо, но твердо промолвил Световар. – И подчиняется она князю, то есть мне. А ты своих хоробрых напрасно с толку сбил. Отрезвись, боялин.

– Сами проспитесь, неразумные! – воскликнул Станислав и поднялся, чтобы уйти.

– Погоди, – покачал головой владетель Тянитолкаева. – Нам вместе надо держаться.

Лидер партии слонов молча удалился.

– Зря ты его отпустил, князь, – хмуро изрек Полкан.

– Льзя ли внутреннюю усобицу начинать? – с болью спросил Световар. – Пусть думает. А ты чего молчал, Егорий?

– Ну, а я че? – смутился дембель, не зная, как объяснить свое неприятие Драндулецкого. Не рассказывать же, как боялин шантажировал их с братом, когда возле Тянитолкаева завелся дракон.

Князь встряхнулся:

– Полно уж, давайте еще раз обсудим оборону…

Отчитался воевода, пару слов промычал Емельянов-младший, дал несколько советов Дон Жу. По его словам получалось, что утром кочевники начнут полномасштабный приступ. Но дружина была готова.

Под конец военного совета князь признался, что попробует перед боем договориться с Тандыр-ханом о мире. Никто не поверил в успех этой затеи. Затем командиры разошлись.

Глубокой ночью Егора разбудил Неждан:

– Наш боялин вышел за ворота!

Ефрейтор Емеля вскочил спросонья на ноги и чуть не пришиб скорохода:

– Что?! Вышел и вышел, я-то тут при чем?

– Я говорю, Драндулецкий вывел на степняков войско! – почти прокричал испуганный Неждан.

– Какое войско? – Дембель никак не мог прийти в себя.

– Ну, пару тысяч своих бойцов.

Быстро одевшись, Емельянов-младший поспешил к городским воротам. Там выяснилось, что Станислав действительно выдвинул полки на супостата и даже ошеломил не ожидавших такой наглости дозорных, смял передние ряды шатров, где и завязалась битва.

Егор залез на стену. Отсюда было видно, как добившегося небольшого успеха боялина теснит темная масса кочевников. Рассвет только собирался, поэтому в туманной мгле можно было разобрать лишь мельтешение огней да сотни криков: боевых кличей, воплей боли, резких команд. Лязг, звон и топот. Все это приближалось, и голоса тянитолкаевцев становились все обреченнее.

«Придурок самонадеянный, – оценил боялина Драндулецкого дембель. – На что надеялся? Прорваться в ставку хана? Пробить кольцо и сбежать? Ничего не понимаю».

На самом деле Станислав хотел достичь именно ханского шатра. Чреда неудач подтолкнула боялина к совершенно мальчишеским поступкам. Сначала остался один, потом и вовсе погубил и себя, и своих дружинников.

Город быстро охватила паника. К воротам спешили в беспорядке бойцы из разных сотен. Командиры пытались навести порядок, однако накал всеобщей растерянности лишь возрастал.

– Наших бьют!.. За князя-батюшку!.. Куда лезешь, твою матушку!.. Ату басурманина! Ворог в городе!!!

Возле Егора появился Полкан Люлякин-Бабский.

– Где твои легендоградские?

– Где разместили, там и стоят, – ответил ефрейтор.

– Добро. – Боялин обратился к толпе: – Одумайтесь, черти! По местам! Ворота закрыли?

Его голос увяз в остальных звуках.

Тем временем дружина Драндулецкого дрогнула и побежала под защиту костяной стены. В потемках рассеяне смешивались со степняками, ржали раненые лошади, там и тут раздавался бешеный смех мангало-тартар.