Силь - [24]

— Заклинание? — шипящим смехом отозвалась тьма в кристалле. Главнокомандующего при этом охватило призрачное сияние. — Вижу. Это не заклинание… хотя весьма эффектно. — С этими словами сияние вокруг главнокомандующего погасло и он обессилено брякнулся на пол.

— Значит, так, — продолжил после некоторого раздумья голос. — Тактика лобовых атак успеха не принесёт. Поэтому нужно сыграть на слабости неполноценных рас — стремлении к чести, доблести и благородству, — голос произнёс эти слова, как ругательства — с отвращением. — Ты, - главнокомандующего вновь немного приподняло, — сейчас пойдёшь к воротам Города и предложишь решить исход штурма в поединке. Вызовешь на бой любого их бойца.

— А если они не согласятся принять вызов? — Старший Шаман решился задать вопрос.

— Сделай так, чтобы согласились! Оскорбляй их, обвиняй в трусости… Люди помешаны на всяких глупостях вроде «чести» — они такого не стерпят!

— Но меня же могут убить! — наконец понял всю степень риска главнокомандующий. — Это же опасно!!!

— Тебя могут и не убить, а если и убьют, то относительно безболезненно, — налился злобой голос. — Но если ты не выполнишь задание, то я тебя убью! Убью наверняка, притом даже не убью, а буду убивать… медленно. Понятно?

— Но неужели нельзя послать кого-нибудь другого? — сделал последнюю попытку увильнуть главнокомандующий. — Есть ведь неплохие бойцы…

— Среди этой армии ты — лучший, — бесстрастно ответила тьма. — Поэтому пойдёшь ты. И если я услышу ещё одно возражение, то действительно пойдёт кто-то другой… а ты отправишься прямиком к моим палачам.

— Будет исполнено, — обречённо ответил главнокомандующий, уяснивший бессмысленность дальнейшего продолжения спора.

— Тогда — вперёд! — сила их отпустила, и орки упали на пол, с облегчением глядя на меняющий цвет кристалл — с чёрного на багровый.

* * *

Возле ворот тем временем царило самое непринуждённое веселье, центром которого был гном — с самым серьёзным видом доказывавший потешающейся толпе людей, что он лично только что завалил 98 орков и ещё одного тролля, и единолично спас этим самым Город Людей. И поэтому он настаивал на увековечивании своей воинской доблести и примера для подрастающих поколений — в виде небольшой статуи в центре Города. Маленькой — всего лишь в натуральную величину, т. е. на два пальца… или лучше — на локоть повыше тролля. Но непременно — из чистого золота. Из толпы раздавались недоверчивые возгласы, которые только сильнее его раззадорили — и Грахель принялся в лицах изображать, как он наносил двадцать восьмой или тридцать девятый удары, успевая изобразить в лицах как себя в бою, так и противника, да ещё парочку зрителей, в число которых непременно попадал и староста. Зрители просто покатывались со смеху, староста злился, но не мог ничего сделать — ибо кумиром для сердец людей в это время, бесспорно, являлся Грахель.

— А он забавный! — улыбнулась Миралисса, на щеки которой наконец вернулся румянец. — Вот только…

— Не слишком серьёзный? — подхватил Дон, продолжая аккуратно поддерживать эльфийку за талию, и будучи не в силах её отпустить. — Это всего лишь видимость, маска. На самом деле он очень умён, и то что он делает сейчас — вовсе не лишено смысла.

— Дай-ка я сама догадаюсь. Грахель пытается помочь людям разрядиться, выпустить пар, излить наружу ярость схватки, будоражащей кровь — чтобы эти эмоции не выплеснулись бесконтрольно, на кого попало, например, на некую незваную гостью — эльфийку…

— На прекраснейшую воительницу, воплощение детских сказок и грёз, появившуюся как по волшебству и спасшую нас всех! — произнёс Дон, с прежним восхищением глядя на неё.

Миралисса немного покраснела, хотя эти слова ей были очень приятны. Тем более что особое выражение, с которым человек произнёс эту фразу, не давало возможности ни на миг усомниться в его искренности.

— Так уж и спасшую…

— Спасшую. Несомненно. Без тебя нас всех ждала бы смерть — в лучшем случае. Ты появилась, как виденье…

— Ух ты, да ты ещё и менестрель!

— Немного. Мне… это просто нравится. Но иногда и в бою полезно — как, например, сегодня.

— Потрясающая баллада. Но мне показалось, она немного…

— Неокончена?

— Да.

— Ничего удивительного. Я не пропел последний куплет… Потому что не смог — он опасен. Это песнь воина, погибающего в безнадёжной, неравной схватке, и песнь может придать бойцу сил и неуязвимости — неведомым образом совпадая с неким ритмом, лежащим в основе…

— Я понимаю, о чём ты… Я слышала этот ритм, эту мелодию. Но если песнь помогает, чем опасен последний куплет?

— Потому что это песнь воина погибающего. И после последнего куплета сложно остановиться, остаться здесь… Постой, ты сказала… Ты слышала?

— Да, это было…

Миралиссу прервал звук рога, внезапно раздавшийся у ворот… вернее, у того места, где они были. Люди испуганно замолчали, обернулись на источник шума — и вздрогнули. Перед ними смело возвышалась фигура главнокомандующего в сверкающих доспехах. Шлем полностью скрывал его лицо, и следов недавнего видно не было — лишь глаза мертвенно мерцали сквозь прорезь шлема. Правую руку орк держал на рукояти ятагана, готовясь в любой миг его выхватить, левая была заведена за спину.