Сигурд. Быстрый меч - [92]

Мы с Кетилем переглянулись, а Асгрим кивнул на свой пустой рог. Кетиль налил ему еще пива, Асгрим выпил и снова стал рассказывать:

– Я тоже пошел вдоль речушки. Только не на юг, а на север. И, как оказалось, был прав. Я легко обошел их единственный дозор с той стороны, потому что кто-то из бриттов сильно храпел. Я еще немного прошел на север, а затем повернул на восток. Так я и шел, пока не набрел на другую речку. По ней я вернулся к морю. На берегу я украл лодку, и решил найти тебя, Сигурд. Потому что если о том, что случилось с Токе, узнает кто-нибудь, кроме тебя или ярла Паллига, то будет позор для всей нашей округи.

Я рассмеялся:

– Ты думаешь, я так уж хочу помочь Токе спастись от бесчестья?

– Я не знаю про Токе, но с ним твой брат, что бы промеж вами не случилось, – ответил Асгрим.

Я задумался, глядя в огонь. Рагнар и я были, как одно целое, до тех пор, пока меня не отправили заложником в Оденсе. Мы вместе плавали на лодке в грозу, вместе объедались до болей в животе украденными в погребе мочеными яблоками, вместе ухаживали за окрестными девчонками и вместе учились держать в руках оружие. Ради Рагнара я дважды отверг Бриану. Я думал, что смогу сохранить нашу дружбу такой, какой она была раньше. Мне хотелось, чтобы, как в детстве, я всегда мог положиться на брата, а сам идти следом, ни о чем не думая. Но после того, как Рагнар во второй раз оказался в дружине у Токе, стало ясно, что прошлого не вернуть. Хромота сломила его, и он понял, что ему не уйти далеко от кормового весла, а значит, не ему вести людей в бой. А я со своей удачей словно забрал все то, что раньше принадлежало брату. Да еще Бриана! И теперь, что бы я ни сделал, он будет меня ненавидеть. И если я сейчас спасу их с Токе головы от шестов бриттов, то больше любить они меня оба не станут.

Я поднял голову.

– Как же ты думаешь, мы сможем выручить Токе с командой одного корабля? Тут нужны лучники с пяти или шести кораблей, чтобы держать бриттов на расстоянии. У ярла Паллига столько без труда наберется. Я, конечно, тоже пойду со всеми.

Асгрим покачал головой.

– Пока они все соберутся, пройдет дня три. Бриттов там несколько сотен. Токе без еды и с водой, за которой нужно ходить под стрелами, столько не выдержит – попытается вырваться, покуда есть силы. Тут-то их всех и отправят по Радужному мосту.

Я усмехнулся:

– Ты сам сказал, их несколько сотен. Что мы сможем против них с пятью десятками.

– Там твой брат. Ты должен придумать, как им помочь, как тогда, под Хаммабургом.

И я снова уставился в огонь.

Наутро я собрал своих людей и сказал, что мне нужно четыре десятка человек, мечтающих о славе, чтобы прийти на помощь нашим угодившим в беду друзьям и соседям. Я смотрел на лица воинов и видел, что слава без богатства манит не всех. Тогда я сказал, что ярл Паллиг не пожалеет серебра, если мы спасем его сына, и что у бриттов тоже должно быть немало награбленного добра. Теперь идти желали все.

Но я оставил часть людей на мосту и послал других к ярлу Паллигу с захваченным мной таном Годредом. Весть о ярле Ордульфе должна была заставить Вилобородого закончить опустошение округи и снова собрать войско в кулак. Ярлу Паллигу же я велел передать, что иду на помощь Токе, и что надеюсь увидеть его корабли у берегов бриттов.

Потом мы налегли на весла и к вечеру пришли к речушке, по которой к морю вышел Асгрим. Там мы заночевали, а наутро наш «Летящий» отправился к устью следующей речки. Туда, где высадился Токе, и где мы надеялись повстречать «Сына бури». «Летящий» шел под парусом, чтобы с берега не было заметно, что гребцов на его борту за ночь поубавилось.

А я с тремя дюжинами людей и Асгримом за ночь поднялся вдоль реки на несколько поприщ. Было удивительно, как Асгрим помнит все приметы, хотя прошел в тех местах только один раз. Однако сам Законник говорил, что, когда каждое мгновение ждешь стрелу, летящую из ниоткуда, то поневоле запоминаешь каждую веточку на своем пути.

День мы провели, спрятавшись под обрывом реки и не разжигая костров. Когда стемнело, Асгрим повел нас на восток. Мы шли медленно, пробираясь по пустошам, освещенным лунным светом, а вперед пустили самых искусных разведчиков. До рассвета было еще далеко, когда один из разведчиков вернулся и рассказал, что разглядел впереди костры, и что там должен быть стан бриттов. По кострам выходило, что их там сотни полторы, а, значит, остальные отправились куда-то еще или сторожат крепость, сидя в засадах вокруг. Я собрал своих людей. Хотя мы были еще далеко от врага, я говорил почти шепотом:

– Мы должны подойти, пока бритты еще не оправились ото сна. Убиваем всех, кто носит юбку. Бегущих не преследуем. Забираем наших из крепости и – бегом к морю по берегу речки. Асгрим покажет, если что.

Вопрос задал Бранд:

– А если в юбках будут женщины, их тоже убивать?

На это ему ответил Асгрим:

– Не уверен, что при лунном свете ты отличишь их женщин от мужчин. Говорят, это нелегко сделать даже при свете дня. Так что лучше не думать, а сразу бить мечом.

Бранд кивнул, и я посмотрел на лица своих воинов, что казались совсем бледными в свете луны. Мы стояли: три дюжины против полутора сотен, и ни на одном лице я не видел ни испуга, ни сомнения. И Бранд, и Кнут, и Бьёрн Заноза, и остальные – всем не терпелось начать битву, не думая о смерти, что, возможно, ждала их через несколько шагов. Я почувствовал гордость за то, что это мне выпала честь вести их за собой. И в то же время я ощутил, что позором было бы обмануть их и привести за собой на бойню ради Рагнара и Токе. На мгновение я подумал, не лучше ли вернуться, однако быть рядом с товарищами и не попытаться их спасти стало бы еще худшим позором. Отказываться следовало еще там, на мосту. Я шагнул вперед и подал знак.