Сигурд. Быстрый меч - [43]

Хвастает Швед

Десятком побед.

Но знай теперь ты,

Слова те пусты,

Когда б не стрела,

Что в тело вошла

Лихому Стирбьёрну

В самое горло,

То Эйрик-злодей

Отправился б к Хель!

Эй, налегай!

На весле не зевай!

Попробует свей

Датских мечей!

Голос скальда был чист и силен, он пел все новые строки про конунга Эйрика Шведского, что отравил на пиру своего брата, отца Стирбьёрна. Мы все увереннее подхватывали припев. Потом он запел и про Сигрид Гордую, про ее спесь и жадность, так что мы готовы были покатиться со смеху. С такой песней грести стало намного легче. Мы начали приближаться к свеям, которые никак не могли взять в толк, почему четырнадцать кораблей нападают на пять дюжин. Сначала они замешкались, видно, ожидая засаду впереди, однако вскоре продолжили путь. Кетиль Борода крикнул на весь корабль:

– Они решили, что им стоит нас бояться не больше чем медведю своры небольших собак. Они еще не знают, как эти собаки могут кусать медведя за пятки!

Как бы то ни было, люди конунга Эйрика сообразили, что отстающие драккары в опасности, и начали торопить гребцов. Два десятка более быстроходных кораблей замедлили ход и пропустили вперед отстающих, встав преградой между своими более медленными товарищами и нами. Однако мы не остановились, а пошли прямо на них. С корабля ярла Паллига зазвучал рог: мы шли в бой!

Расстояние между нами сокращалось, и я про себя считал: четыре полета стрелы, три, два. С кораблей свеев тоже раздался звук рога, и все их драккары начали разворачиваться в нашу сторону. Ярл Паллиг отдал приказ, и мы остановились, вспенив веслами серое море. Свеи двинулись на нас, и теперь пришел уже наш черед отступать. Мы развернулись и поставили паруса. Враги наши поначалу двинулись было в погоню, но потом, сообразив, что им нас не догнать, снова развернулись и пошли на восток.

Кетиль посмотрел на нас и сказал:

– Это может тянуться дольше, чем перетягивание каната между Толстым Карком и Хальвданом Собакой, когда оба они выпили подогретого пива, и ни один не хочет уступить. Теперь наш черед догонять свеев.

И все было так, как предсказывал Эстейн. Сначала все корабли свеев разворачивались, как только мы приближались к их замыкающему отряду. Затем, когда мы вошли в проливы, поворачивать стала только часть из них, а остальные продолжали путь. Наконец, свеи перестали разворачиваться даже тогда, когда мы подходили совсем близко.

Эстейн махнул мне со своего «Серебряного жеребца» и мы сблизили борта.

– Теперь самое время отбить слабого лося от стада, – крикнул он нам.

– Они все еще слишком близко один к другому, – ответил я. – Если мы подойдем к ним поближе, то нам придется биться с двумя кораблями каждому.

Эстейн махнул рукой на восток:

– Посередине проливов есть острова. Свеи могут обходить их с севера или с юга. Какой бы путь они ни выбрали, пока ярл Паллиг еще раз задержит замыкающие корабли, мы обойдем их с другой стороны и окажемся прямо в середине их стаи.

– Как волк, который врывается в середину стаи лосей, где бежит их молодняк, – добавил Толстый Карк.

Я кивнул, и мы Эстейном ушли севернее, когда свеи, обходя первый из больших островов, взяли южнее. Все наши люди налегли на весла, а ярл повел остальные наши корабли в еще одно притворное наступление. Уловка удалась. Еще два поприща, и мы оказались прямо в середине строя свеев. Эстейн показал на сидящий ниже других в воде корабль с окрашенными в красный цвет бортами, и мы рванулись к нему. Я снова перешел на корму к Кетилю:

– Даже если мы и нападем на какой-то из их кораблей, то что будет дальше? Разве остальные не придут ему на помощь?

Кетиль показал на едва заметную полоску светлой воды у нас впереди:

– Тут у нас мель. Чем ближе к берегу, тем мельче. Тот драккар сидит низко. В середине пролива он легко пройдет, но если мы заставим его пойти ближе к берегу, то он, бьюсь об заклад, сядет. У нас на борту только люди и оружие, мы легко подойдем к нему, а остальные свеи побоятся сесть на мель, ведь им эти воды неведомы. Лодки они спускать побоятся. Так что мы на их глазах захватим их корабль с большой добычей, а они не смогут ему помочь.

Я кивнул и сказал:

– Хорошо быть хёвдингом, когда другие думают за тебя, а всего трудов: время от времени ходить на совет и пить доброе пиво на пиру у ярла или у конунга. Зато весь почет достается тебе.

И снова все вышло по задумке Эстейна. Как только на красном корабле заметили, что мы идем прямо на них, они переложили руль и попытались сбежать от нас. При этом они оказались всего в двух полетах стрелы от берега. Их кормщик стучал обухом топора по фальшборту, гребцы налегали на весла изо всех сил. И вдруг послышался глухой удар и треск. Красный корабль резко остановился, люди на его борту попадали на палубу и в воду, а сверху на них рухнула мачта.

– Сел на мель! Теперь он наш! – крикнул Кетиль, подняв над головой топор. – Давно уже боги не дарили нам такой легкой добычи.

Хёвдинг на красном корабле уже был на ногах, и кричал своим людям, чтобы они рубили канаты и выбрасывали мачту за борт. Чтобы бросали за борт бочки и сундуки. В суматохе его мало кто слышал. Люди выбирались из-под накрывшего их паруса, кричали раненые. Наконец, кто-то бросился с топором рубить канаты, а еще несколько человек полезли в трюм подавать наверх тяжелые бочки. Однако было уже поздно. «Летящий» и «Серебряный жеребец» подошли к красному кораблю с двух сторон, и мы почти одновременно запрыгнули к нему на борт.