Сигналы Вселенной - [14]

— Мы докажем! — сказала Алена с вызовом.

— Удачи вам! — иронично улыбнулся Цаген. — Как вы сможете доказать? До сих пор никому не удалось расшифровать сигналы, и нет надежды, что это удастся сделать в ближайшее время. Да это и понятно: ведь люди на Проксиме, если они там есть вообще, имеют совсем другой образ мышления, чем мы.

— О существовании людей на Проксиме мы узнаем другим способом. Просто полетим туда посмотреть.

— Благодарю покорно! — засмеялся Цаген. — Желаю вам счастливого пути и в десять раз более длинной жизни! Сколько же вы, несчастная девушка, будете туда лететь, если солнечный луч со своей головокружительной скоростью мчится туда больше четырех лет?!

— Точнее сказать, четыре года три месяца двадцать один день и семь часов. Это я знаю, хоть я для вас только астробиолог! — рассердилась Алена. — Это составляет около сорока квадриллионов километров. Еще со школы помню наглядный пример, который немного помогает представить это колоссальное расстояние: «Уменьшим наше Солнце и ближайшую звезду — Проксиму Центавра — до размера небольших мячиков. В такой же пропорции уменьшим и расстояние между этими светилами. Тогда мячик, который означает Солнце, будет в Праге, а тот, который представляет Проксиму — где-то на побережье Северной Африки…» Все это мне известно, дорогой Цаген, и все-таки я верю, что мы когда-нибудь увидим Проксиму вблизи. Более ничего сейчас не расскажу, потому что вы — Фома неверующий. Скажу только одно: подождите доклада академика Навратила на одном из следующих заседаний Всемирной Академии, а потом вспомните про меня… И — до свидания на планете Икс!

Глава VIII Изумление

Лейф Северсон сбежал от Наташи Орловой, — сбежал, как мальчишка-проказник от надоевшей воспитательницы. В конце концов, сколько можно его опекать? Он чувствует себя вполне, вполне нормально. И нужно наконец понять суть странных изменений, произошедших в мире; надо убедиться, что где-нибудь за пределами показанной ему роскоши не прячется нищета. Именно так было в Лондоне: в Вест-Энде — дворцы, а на окраинах люди влачат жалкое существование…

Оставив Наташе записку, чтобы не беспокоилась, Северсон вылез из окна и пошел через парк по извилистой тропинке. Зайдя довольно далеко, он забрался в кусты и растянулся навзничь на красочном ковре полевых цветов. На сердце у него было спокойно и хорошо.

По небу медленно плыли легкие белые облака. Деревья тихо шелестели яркой нежной листвой. Откуда-то прилетел мотылек и доверчиво сел на колено Северсона. Осмелел испуганный появлением человека кузнечик и завел на своей крохотной скрипочке нехитрую мелодию.

«Сюда бы еще один-единственный звук, и я был бы совсем как дома… — мечтал Северсон. — Если бы раздался ты, милый звон нашего маленького костела! Долети сюда с теплым дуновением ветра от фьорда, верни меня в мое счастливое детство!»

Неожиданно что-то зашумело в воздухе, и Северсон почувствовал толчок в подошву правого ботинка. Он быстро открыл глаза, испуганно сел.

У его ног лежал странный самолетик. Из отверстий на крыльях модели вырывался красноватый дым, фюзеляж вибрировал.

«Остроумная конструкция! — думал Северсон, рассматривая игрушку. — Летает, а пропеллера нет… нельзя ли использовать эту идею для настоящего самолета?»

— Ура, он тут! — неожиданно раздался детский голос. На полянку выбежал паренек с красным платком на шее. Заметив у модели незнакомца, он сначала растерялся, но потом у него в глазах вспыхнули огоньки любопытства.

— Вы — Северсон, правда ведь?

— Вроде так, — улыбнулся Северсон. — Как ты меня узнал?.. Насколько я помню, мы еще с тобой не встречались.

— Я — Дмитрий Петрович Зайцев, а дома меня зовут Митькой, — представился мальчик, подходя ближе. — Я знаю вас очень хорошо. Кто же вас не знает?! Вас знают во всем мире! Я часто видел вас по телевизору и в кино… Ой, что было, когда вы впервые вдохнули воздух! Или когда вы смотрели первую телевизионную передачу!.. Знаете, товарищ Северсон, я вам очень завидую! Я бы хотел, чтобы со мной случилось что-то похожее!

Северсон пожал плечами. Он тщетно пытался вспомнить, когда это его снимали на кинопленку.

— Наш учитель много рассказывал о вас, — продолжал паренек. — Мы спрашивали его, как вы относитесь к современному миру, но он не знает. За те долгие годы, что вы лежали во льду, произошло столько изменений… Вот для вас сюрприз, правда?

Северсон захлопал глазами, потом вскочил, словно пораженный молнией:

— Что ты несешь, мальчик?! Как это я лежал много лет во льду? Я бы замерз в сосульку!

Митька смутился, но тут же пришел в себя:

— Разве вы этого еще не знаете, товарищ Северсон?.. Вы думаете, что сейчас — тысяча девятьсот двадцать восьмой год?.. — Он пожал плечами. — Не понимаю, зачем это от вас скрывают! Я бы, не знаю что отдал, чтобы меня так же пробудили к жизни лет через сто!

— Это сон… бред… — у Северсона вдруг подломились колени. Он опустился на траву и схватился за голову.

— Вам плохо? — бросился к нему Митька. — Я сейчас вызову врача.

Северсон схватил мальчика за руку:

— Подожди… Ничего серьезного — вот только кровь ударила в голову… Уже опять нормально… — он даже попытался улыбнуться. — Ну-ка, ущипни меня! Только как следует ущипни!