Сигналы с Луны - [39]

По кивку Немцова он продолжает: «Штаб объединенных вооруженных сил только что поручил нам следующее задание: „Лодке Москва! Космическая ракета неизвестного происхождения вошла в поле притяжения Земли. Направление полета после двукратного витка ост-вест, в точности сорок градусов широты; в последний раз замечена на Лиссабоном, затем, вероятно — падение. Ракета раскалилась вследствие завышенной скорости. Начните поиски в плановом квадрате сто семьдесят Mx и затем на восток вдоль четырнадцати градусов сорока градусов широты. Требуем доклада каждый полный час“».

— Спасибо! — говорит старший лейтенант Немцов. — Передайте сообщение сюда на мостик!

Изображение радиста гаснет. На пульте управления зажигается красная лампочка. Одновременно раздается щелчок. Немцов извлекает из контейнера пневмопочты протокол миссии.

Он немедленно вызывает командира, изображение которого теперь появляется на экране. Капитан Глубов принимает сообщение и смеется.

— Ну, товарищ Немцов, это задание вам верно по вкусу. Ложитесь на новый курс! Полный ход! Я иду к Вам.

Через две минуты на мостик заходит капитан. Глубов сильный, коренастый мужчина лет пятидесяти. Несмотря на свою по-военному строгую манеру поведения, он производит впечатление скорее ученого, чем офицера. И действительно, Глубов сделал себе имя как исследователь в области океанографии.

— Что вы об этом думаете? — спрашивает он старшего лейтенанта.

— По сообщениям последних двадцати четырех часов это может быть только та американская ракета, которая связана событиями на Луне.

— Я тоже так считаю. Тогда наши дорогие американские друзья наверняка пойдут на все, чтобы найти космический корабль.

— Я дам радисту задание внимательно следить за эфиром.

— Это правильно. А мы проверим наш корабль на предмет боеготовности еще раз. На всякий случай!

Эсминец «Уилсон» мчится на всех парах по неспокойному морю. Майор Грюнтерс, с неизменной сигарой в зубах, сидит напротив командира, капитана О'Брайена на капитанском мостике. Он нетерпеливо барабанит пальцами по подлокотникам кожаного кресла. Бутылка французского коньяка наполовину пуста.

— Почему вы так нервничаете, майор? — смеется капитан. — Не могу же я по вашей милости превратить свой корабль в ласточку. В конце концов восемьдесят морских миль вполне хорошая скорость.

— Может быть, О'Брайен! Но я боюсь, что мы прибудем на место падения слишком поздно. Все-таки прошло уже восемь часов.

— Советы, хотите сказать?

— Разумеется! В этом проклятом мире больше ничего не спокойно из-за них. За несколько недель до испытаний под водой нового акустического прибора — это было возле Кубы, прямо посреди лучшего нашего эксперимента — из воды неожиданно появляется, советская лодка, передает флажками приветствие и снова исчезает.

— А как же пеленгация?

— В том то и дело! Все радары отказали. Проклятая лодка бесследно исчезла.

— Хорошенькое дельце, майор! Но вы можете быть спокойны! Мы тоже не лыком шиты!

— Вы имеете в виду магнитные торпеды? Лучше бы мы смогли спокойно доставить Феникс в безопасное место. От этого зависит больше, чем вы думаете. В любом случае, третьему, который прибудет туда, придется замолчать. Понимаете, капитан?

— Вы забываете о мирном сосуществовании, которое установилось между государствами, — ухмыляется О'Брайен и наливает полные бокалы.

— И, пожалуйста, не забывайте, что этот корабль находятся в распоряжении CAV, а значит, исключительно частной компании. Политику оставьте-ка лучше политикам, — ворчит майор и выливает коньяк в глотку.

Разговор прерывает сигнал видеофона. «Сообщение с поискового самолета!» раздается голос радиста. — «Ракета приводнилась в двухстах милях на восток в плановом квадрате четырнадцать. Был спущен буй с пеленгатором».

— Ну, наконец! — Грюнтерс вскочил, словно от удара током. — Берите курс на бакен, капитан!

— Хотите сказать, что я должен повести корабль по зигзагообразному курсу? — колко отвечает О'Брайен.

Через час майор ведет первый разговор по радио с Шеппардом. Из динамика доносится кряхтящий, стонущий голос, который Грюнтерс не узнает.

— Через два часа мы будем у Вас, Шеппард. — Майор почти кричит от волнения. — Что с капсулой?

— Плевать мне на капсулу, — хныкает Шеппард. — Вытащите меня, наконец, из этого проклятого ящика!

Грюнтерс стирает пот со лба. Ничего не поделаешь! Кажется, после падения он настроен враждебно!

И тут вдруг голос инженера становится яснее.

— Подводная лодка! — кричит он, и в его голосе чувствуется облегчение. — Я вижу ее совершенно отчетливо в иллюминатор в носовой части. Теперь мучения закончены.

Затем щелчки — и тишина.

— Эй, Шеппард, — кричит майор, — эй, что вы там несете?

Напрасно! Шеппард больше не отвечает.

Вася Немцов нажимает на кнопку, которая открывает башенный люк, и поднимается вслед за Глубовым на платформу. В нескольких метрах Феникс качается на волнах. В иллюминатор в носовой части корабля отчетливо видно инженера, он прижимает лицо к бронированному стеклу и смотрит на атомную подводную лодку.

— Он ранен, — говорит старший лейтенант Немцов. — На неспокойном море будет непросто спасти его.

— Мы должны дать ему понять, что он должен связаться с нами по радио, — говорит капитан. — Он должен сам открыть ракету, потому что мы не знакомы с механизмом. Передайте ему нашу волну!