Сигизмунд: Вечный крестоносец - [53]

— Потерю, — ответил Сигизмунд.

— Потерю? Почему не гордость или не радость? Его лорд отец был объявлен Воителем, ему воздали высочайшие почести и полномочия, а следовательно, и его легиону, и его сыновьям.

— Воины, подобно Абаддону или Сеяну, не просто слепые рубаки. Они сражаются не ради славы, а ради цели и друг за друга. Если бы мне сообщили, что мой отец теперь повелевает этой войной, я бы точно знал, что отныне всё изменится, и с этими изменениями мой легион кое-что потеряет, а вместе с ним потеряю и я.

— Но что?

— Простоту.

Фосс нахмурился и снова посмотрел на записи, высвечивающиеся на экране планшета.

— Император, — произнёс Фосс. — Вы не упомянули, сказал ли Он вам что-нибудь ещё во время вашей с Ним встречи на Улланоре.

Сигизмунд на секунду замер и затем встал, глядя на потолок пещеры. Фосс заметил, что грохочущий барабанный бой бомбардировки, сопровождавший их беседу, стих.

— Я говорил больше часов, чем следовало, а теперь настало время исполнения долга, — сказал Сигизмунд, снова посмотрев на Фосса. – Итак, Соломон Фосс, получил ли ты ответ на свой вопрос?

— Думаю, да, — ответил Фосс, разок взглянув на свой планшет и внезапно почувствовав спокойствие и ясность мысли.

— Так скажи мне.

— Мне кажется, вы верите в вечность войны не потому, что мы проиграем нынешние сражения. Я думаю, вы считаете её причиной нас, человечество. Жестокость определяет милосердие, а безжалостность - благородство. По вашему мнению, войне не будет конца потому, что даже в будущем человечества найдутся свои чудовища. Нам никогда не избавиться от собственных оков, как не избавиться от необходимости бороться за уже обретенный мир. Противоречие… противоречие между нашими идеалами и нашими действиями, между тем, на что надеемся, и что в итоге получим, между будущим человечества и поступками, необходимыми для его достижения.

На лице Фосса появилась грустная улыбка.

— Знаете, вы мастер меча, но с лёгкостью смогли бы стать ткачом притч – вы знали, о чём я думал, знали о моём отношении к вам, предсказывали мою реакцию на свои ответы. Вы знали, к чему я приду, точно так же, как знали, на каком месте и в какой позиции будет стоять Севатар после нескольких часов обмена ударами. — Фосс глубоко вздохнул. — Вечная война – внутри, снаружи, за пределами того, что мы знаем… Со своей стороны, я лишь искренне надеюсь, что вы ошибаетесь.

Сигизмунд выдержал пристальный взгляд Фосса, затем кратко склонил голову и ушёл. Фосс смотрел ему вслед, пока Храмовник не скрылся за пределами света светошаров.

Правда меча

В кочующих лагерях гремели двери и крыши. Шнуры статического электричества начали собираться в кабелях, протянувшихся от энергетических воздушных змеев к их привязям. В нос Сигизмунду ударил густой запах грозы. Он слышал крики банд убийц, далёкие, но приближавшиеся вместе с бурей. Земля спускалась от выступавшего из зарослей каменного утёса, на котором он сидел. Металлический прут лежал в пыли под ногами. Он на секунду закрыл глаза.

– Могу я сесть рядом?

Сигизмунд открыл глаза и посмотрел вверх. Рядом с ним стоял мужчина. Его лицо было тёмным и худым. Поверх потрёпанных и плохо подогнанных доспехов свисал рваный синий плащ. Его глаза были очень тёмными. Сигизмунд начал подниматься, собираясь ответить, но мужчина жестом показал ему не вставать.

– Могу я сесть рядом? – снова спросил мужчина.

Сигизмунд кивнул.

– Да, – сказал он и неожиданно понял, что его ноги и тело облачены в боевую броню, а руки не обнажены, а покрыты кожей из жёлтого керамита.

Человек опустился на землю рядом с Сигизмундом и посмотрел туда, где серо-жёлтое пятно бури скрыло горизонт.

– Нас здесь нет, – сказал Сигизмунд. – Это было давно. Я с вами на Улланоре, а не здесь. Это всего лишь сон.

– Мы всегда были здесь, – ответил мужчина.

Сигизмунд почувствовал, как его глаза на секунду закрылись, и перед мысленным взором промелькнуло размытое изображение прожитых лет.

– Ты давно сражаешься, – сказал мужчина.

Сигизмунд открыл глаза. Он едва мог различить звуки охотничьих банд и вой усиливавшегося ветра. Он заметил, что человек поднял железный прут и внимательно разглядывает его, переворачивая, как будто это было чудо веков, а не изъеденный ржавчиной кусок необработанного металла. Тёмные глаза взглянули на Сигизмунда, понимающие, но не осуждающие, суровые, но печальные.

– Ты хочешь мира, – сказал мужчина.

– Да, – согласился Сигизмунд.

– Ты его не получишь, – сказал мужчина. – Но прожил жизнь с определённой целью. У тебя есть цель.

– Какая цель?

– Выстоять.

– Почему?

– Потому что кто-то должен.

Фигура в потрёпанных доспехах встала и протянула железный прут Сигизмунду. Мужчина кивнул, и Сигизмунд увидел в его глазах усталость, усталость человека, который далеко зашёл и которому ещё предстоит идти.

– Мы победим? – спросил Сигизмунд. – Война, в конце концов, мы победим, да? Всё закончится?

Мужчина грустно улыбнулся и постучал по железному пруту в руках Сигизмунда.

– Спроси меч, – ответил он, а затем повернулся, накидывая складки капюшона на голову.

Начали падать капли дождя. Шнуры молний дугой спускались по кабелям электрических воздушных змеев. Вдалеке, но всё ближе, прогрохотал гром. Сигизмунд смотрел, как человек спускается по склону, неровный силуэт в клубах пыли и охристого смога начавшегося дождя, а затем он исчез.