Сигизмунд: Вечный крестоносец - [42]

— Есть и другой вариант. — Он снова посмотрел на предводителя смертных солдат. — Ты хочешь сражаться за свой мир, даже сейчас.

Человек кивнул.

— Ты понимаешь, что вам не выиграть, но всё равно хочешь сражаться. Умереть непокорным, но не жить посрамлённым.

— Да, — твёрдо заявил человек.

— Значит, мы придём за тобой, — заключил Сигизмунд, кивнув мужчине. Храмовник развернулся.

— Ты предлагаешь наземную атаку? — гневно прорычал Исколахар, у которого вышли все запасы самообладания. — Ты желаешь смерти и нашим воинам? Ради чего? Потешить свою гордость и утолить жажду крови? — Исколахар мотнул головой в сторону Кхарна.

Сигизмунд готов был в ответ зарычать и даже ударить. Капитан Пожирателей Миров, напротив, казался подозрительно спокойным и настороженным.

Исколахар наклонился к Сигизмунду.

— Я много о тебе слышал. И сейчас должен сказать, что был о тебе лучшего мнения.

Борей положил ладонь на рукоять меча ещё до того, как последнее слово слетело с губ Ультрамарина.

— Мы отняли всё, что у них было, — высказался Кхарн.

Исколахар и Сигизмунд оглядели пространство вокруг. Кхарн провёл клинком по руинам и дыму, что поднимался в небо.

— А то немногое, что осталось, ты перестроишь; в головы людей, что родятся после нашего отлёта, вложишь другие идеи. Этот мир станет зеркалом Ультрамара — отражением имперских идеалов. То же, что не уложится в их рамки, ты просто-напросто превратишь в ничто с орбиты… А варварами заклеймишь нас. — Он покачал головой. — Таков порядок вещей. Ведь на нашей стороне — правда и сила, а они — недостаточно правы и недостаточно сильны. Но если забираешь у кого-то всё, ты должен позволить им, по крайней мере, попытаться тебя убить. Мы многим им обязаны.

Кхарн направил клинок в сторону Сигизмунда.

— Все воины под моим командованием последуют совету Храмовника Седьмого. Наземная атака начнётся через час, дадим им время на подготовку. Если ты не хочешь в этом участвовать, Ультрамарин, это останется на твоей совести.

Он повернулся и направился вниз по склону, к танкам Пожирателей Миров. Боевые машины XII легиона рычали в предвкушении, пуская дым в воздух.

— Мы присоединимся к штурму. Хотя бы для того, чтобы попытаться сократить потери, — обрывисто ответил Исколахар все с тем же суровым выражением лица, после чего впился глазами в Сигизмунда. — А когда мы закончим, нам с тобой следует кое-что обсудить.

Ультрамарин положил руку на рукоять гладия.

— Как пожелаешь, — ответил ему Сигизмунд.

Командир Ультрамаринов зашагал к своим людям.

Сигизмунд оглянулся на Везиса. Храмовник довольно долго смотрел на смертного, но затем вынул меч и отсалютовал им, подняв вверх. Человек хотел было что-то сказать, но в последний миг промолчал; мгновение спустя он развернулся и захромал обратно к своим позициям. Сигизмунд посмотрел ему вслед, затем повернулся сам и последовал за Кхарном.

Сигизмунд ступил на песок арены. Верхние смотровые ярусы уже заполнили космодесантники. Глаза Пожирателей Миров, провожающих Сигизмунда взглядом, поблескивали в тусклом свете.

Кхарн приподнял голову. Капитан Восьмой наматывал цепь на запястье, звеня металлом. Челюстные мышцы космодесантника не прекращали подёргиваться. Осами жужжали имплантаты боли. На плече советника Ангрона красовался шрам от ожога после наземного штурма. После того, как окончилось сражение, и Пожиратели Миров оставили поле боя Ультрамаринам Исколахара, легионеры Двенадцатого вернулись на арену.

— Снова пришёл судить наши методы, чёрный рыцарь?

Сигизмунд покачал головой и вытащил меч. Пожиратели Миров подняли свои мечи, оскалившись. Сигизмунд вонзил острие клинка в песок.

Кхарн сомкнул челюсти и замер на месте, словно собака, которую вот-вот спустят с поводка.

— Я хочу пройтись по красным пескам, — сказал Сигизмунд, положив руки на эфес меча.

Кхарн посмотрел на клинок, после чего перевёл взгляд на Сигизмунда; усмешка Пожирателя Миров готова была перерасти в оскал. Изо рта у него вырвалось дребезжащее рычание. Сигизмунду потребовалось всего мгновение, чтобы понять — это был тихий смешок. Все воины XII легиона, и в яме, и на смотровых ярусах, потешались над ним.

Кхарн рассмеялся; его хохот ударами поршней прокатился по яме, но в следующий же миг он оказался на расстоянии вытянутой руки от Сигизмунда, а рёв Пожирателя Миров сменился угрожающим хрипом.

— Я не потерплю насмешек, Храмовник. — Лицо Кхарна исказилось в ужасающей гримасе с широко раскрытыми глазами и диким оскалом. — Это наша земля, понимаешь? Ты понимаешь это? Песок, на котором ты стоишь, пропитан кровью моих братьев. Мы были псами, но сейчас мы не идиоты. Ты на нашей земле. Она взрастила меня, взрастила всех нас, и никто не смеет надо мной насмехаться.

Сигизмунд вытащил меч из песка, сменил хватку и затем протянул его Кхарну рукоятью вперёд.

— Это меч защитника клятв моего легиона. Кузнеца, что выковал его, убили жестокие господа. Теперь этот клинок несёт мою волю. Это мой меч, Кхарн. Прими его на этом песке.

Кхарн уставился на рукоять меча, его лицо внезапно застыло в нерешительности.

— Я не потерплю насмешек, — продолжил Сигизмунд.

Кхарн посмотрел на него, взял меч и поднял клинок, осмотрев покрытую рябью сталь.