Сигизмунд: Вечный крестоносец - [19]

Поток плазмы вспыхнул перед глазами Сигизмунда. Мёртвый воин, потянувшийся к Ранну, исчез в шаре бело-голубого света. Ранн упал на землю. Сигизмунд побежал к нему.

— Сомкнуть строй, — раздался крик, перекрывший рёв бури и выстрелы. Эти слова замедлили шаг Сигизмунда. Иск шагал рядом с ним, наплечник к наплечнику, затем остальная часть отделения собралась воедино, шестерёнки общей подготовки и тренировок сцепились в мгновение ока. Они подошли к Ранну, который приподнимался, стаскивая с себя остатки шлема.

Сингулярность зависла в поле зрения, складываясь из мрака, гудя, как гаснущая световая нить.

— Огонь по... — начал кричать Иск и поднял плазменный пистолет.

Молния вырвалась из Сингулярности и коснулась пистолета Иска, прежде чем тот успел выстрелить. Мир мигнул белым светом. Плазма, удерживаемая в катушках оружия, вырвалась наружу. Машинная половина Иска, та половина, которую уже забрала война, исчезла. Остальная часть тела упала, огонь пожирал броню и плоть. Куски расплавленного металла врезались в пошатнувшегося Сигизмунда, подняли его и швырнули на землю. Экран шлема превратился в затемнённый вспышкой вихрь красных рун. Он тяжело дышал. На языке появился привкус железа с озоном.

Всё погрузилось в звенящую тишину. Он по-прежнему чувствовал болтер в руках, внутреннюю часть брони на коже. Всё рушилось, всё разваливалось на части, кроме этого, внутри маленького мира, созданного звуком его дыхания и биением его сердец. Всё ниже и ниже, падая в грязь, вспышка молнии по-прежнему отражалась в его глазах. Так быстро, так внезапно, но мгновение не заканчивалось. Он был здесь, в бурю под дождём, кровь мёртвых падала вместе с ним. Он был здесь и всегда будет.

— Это клятва момента, брат, и всё, что тебе нужно сделать, чтобы встретить этот момент — это идти вперёд.

Он уже поднимался, целился и стрелял, направляясь вперёд, к пятну тьмы и света, и он кричал, выкрикивая слова клятвы, которую, как он думал, он давал для себя, но теперь это было обещание всему, что стояло перед ним.

— Чтобы мы могли повергнуть наших врагов.

С ним были и другие, они рвались вперёд, стреляя, двигаясь как один. Болт-снаряды достигли Сингулярности и взорвались, врезавшись в неё, всё глубже вонзаясь в воздух вокруг неё. Сигизмунд услышал голос, высокий и пронзительный, бормотавший и кричавший, слова сливались воедино в шум крыльев насекомых. Свет и тепло истекали из Сингулярности. Она съёжилась, сжалась, когда взрывы скрыли её. Затем она вырвалась наружу, поглотив разрывы болт-снарядов. На мгновение она повисла, разобранная звезда, нарисованная ожогами сетчатки. Он увидел фигуру внутри.

Это был человек, его плоть иссохла до костей, руки были привязаны к туловищу путами из сверкавших зелёно-чёрных камней. Швы закрыли его веки, а чёрный пепел окружил глазницы и размазался по щекам. Сигизмунду показалось, что он видит, как кровь бьётся в пронизывавших прозрачную кожу венах. Огонь и осколки от взрывов болт-снарядов вращались вокруг фигуры, расплющиваясь в светившиеся обручи. На секунду существо застыло, видение, повисшее в воздухе, вырезанное из страхов и мифов человечества.

Затем время превратилось в хаос. Вращавшиеся по орбите кольца огня и осколков устремились вперёд. Огненный круг попал в Имперского Кулака. Раздался звук, похожий на звук ленточной пилы, вгрызавшейся в сталь. Кровь хлынула фонтаном, превращаясь в пепел. Из-за спины Сигизмунда луч красного света врезался в Сингулярность, когда её световая оболочка начала закрываться. Сингулярность задрожала, окутанная сиянием и мерцанием ночи. Шквал болт-снарядов ударил в неё сбоку. Она забилась, как насекомое в перевёрнутом стакане. Из неё сверкнула молния, яростно вонзаясь в воздух и землю. Сигизмунд увидел, как её свет на мгновение мигнул, и фигура внутри Сингулярности чётко предстала перед ним. Рот шевелился, как будто начинал складывать слова. Стук сердец в груди Сигизмунда напоминал остановившийся барабанный бой.

Он выстрелил один раз. Болт попал Сингулярности в верхнюю часть туловища и разнёс плечи, шею и череп на куски. Высокая нота, похожая на звук бьющегося стекла, пронзила пределы слышимости и украла шум битвы. Потом была только тишина и узор из разорванных каменных бусин, падавших в грязь.

Сигизмунд уже двигался вперёд, готовый стрелять, даже когда восставшие мертвецы снова превратились в кровавую жижу. Он почувствовал, как успокоилось биение сердец. Это было почти умиротворение. Он посмотрел вниз. Останки Иска лежали под падавшим градом. Он посмотрел вверх, а затем вокруг. Воины в жёлтом стояли вокруг него, покрытые грязью и кровавой слизью. Завеса тумана перед ними поредела, как будто смерть Сингулярности разорвала его ткань.

То, что от неё осталось, лежало на земле на краю траншеи: кусок челюсти и черепа, по-прежнему прилипшие к части рёбер и плеча, из которых тянулась в грязь неповреждённая рука. Теперь она не выглядела так, как будто принадлежала чему-то странному или ужасному. Она была похожа на руку того, кто прожил короткую жизнь, которая истощила плоть под кожей.

Ранн подошёл к нему. Град начал падать в виде отвратительно пахнувшей розовой слякоти. Где-то выше пульсировали цепочки молний. Последовавший за этим гром смешался со звуком взрывов боеприпасов.