Сидни Шелдон. Интриганка-2 - [28]

– Иди сюда! Быстро!

Кудрявые каштановые волосы. Карие глаза. Почти нет морщин: он молод, моложе Свиньи. Кольцо на мизинце. Маленький шрам над левой бровью.

– Кому сказал?!

Лекси не сдвинулась с места, притворяясь, будто сильно напугана. Но в душе она торжествовала.

Главарь поколебался. В дверях появился Мертвец, ударивший ее в лицо, когда она пыталась отбиваться.

– Брось ты ее! Я расставил ловушки. Сматываем удочки!

– Иисусе! Билл, нельзя же бросить ее здесь. Сейчас здание взлетит на воздух.

Билл. Мертвеца зовут Билл!..

– Хочешь, бери ее себе. Я линяю.

Повернувшись, он бросился бежать.

– Прощай, Билл!

Главарь беспомощно помялся и шагнул к ней. Лекси поспешно отступила. Теперь он вовсе не походил на главаря. В его взгляде она увидела страх.

– Будь по-твоему. Сиди здесь. Сгоришь заживо, туда тебе и дорога, – бросил он, прежде чем последовать за своим дружком.

Лекси подождала, пока звук шагов затих, и только тогда выглянула из комнаты.

Она впервые оказалась за дверью камеры, с тех пор как ее привезли в это место. Когда привезли? Несколько дней назад? Недель? Месяцев?

Она оказалась в узком коридоре, выходившем в огромное пустое обветшалое помещение, нечто вроде аэродромного ангара. Но она даже не огляделась. Даже не попыталась поискать спасателей.

Она хотела найти Свинью.

Где он? Неужели успел сбежать? Господи, не дай ему скрыться!

Лекси прислушалась к очередной короткой перестрелке в другом конце здания. Повернулась в ту сторону и оцепенела. Гигантский огненный шар метнулся ей навстречу.

Как комета в боулинге. А она – кегля!

Девочка так поразилась, что забыла о страхе. А потом все слилось в кошмар наяву.

Огонь… повсюду. С потолка валятся стекло, кирпичи и бревна. Стены складываются, как карточный домик, плавясь в невыносимом жару.

Потом единственное, оглушительное «бум-м-м», такое громкое, что даже земля не смогла его поглотить.

И это было последнее, что услышала Лекси Темплтон.

Глава 9

Он был самым известным барристером в Лондоне.

Спеша по Стрэнду к Олд-Бейли, зданию прославленного центрального уголовного суда, он был так внушителен в безупречном костюме с Сэвил-роу и начищенных ботинках ручной работы, что прохожие оглядывались, а кое-кто и перешептывался:

– Знаете, кто он? Гейбриел Макгрегор. За шесть лет не проиграл ни одного дела. Настоящий гений.

Светловолосый, сероглазый красавец, сложенный, как нападающий-регбист, широкоплечий, мускулистый, с длинными, сильными, как дубовые стволы, ногами, он был неотразим. Но не это самое главное. При виде этого сильного человека с открытым лицом, квадратным подбородком и спокойным прямым взглядом у членов жюри присяжных невольно возникало к нему доверие.

Помимо физической силы, он обладал мощным интеллектом и способностью в считанные мгновения схватить суть любого дела. Инстинктивно знал, когда оказать давление на свидетеля, а когда промолчать. Когда запугать, польстить, уговорить, внушить ужас и изобразить дружелюбие. Все судьи знали и уважали его, втайне считая на голову выше их всех, вместе взятых.

Макгрегор взглянул на часы и ускорил шаг. Не стоит опаздывать на заседание.

Широкие шаги, казалось, без усилий поглощали ярды и ярды тротуара, как кит, одним махом отправляющий в глотку сотни фунтов планктона. Макгрегор казался колоссом. Гигантом среди лилипутов.

– Гейб, слава Богу! Я думал, ты решил соскочить!

Майкл Уилмонт был солиситором[13]. Каждый раз при виде него на ум приходили три слова: «Слабый, жалкий, разочарованный». Майкл Уилмонт был непомерно толст, вечно завален работой и давно не питал никаких иллюзий относительно своей карьеры. На нем, как всегда, был дешевый, затертый до блеска костюм с пятнами пота под мышками. И еще – вечно озабоченная физиономия. Если бы существовало такое понятие, как юридическая команда первой лиги, Майклу Уилмонту в ней не бывать. Никогда. Ни за что.

– Я никогда бы так не поступил, Майкл, – мягко ответил Гейб на шотландском диалекте. – Я никогда не нарушаю данного слова.

– Вы разбили головы ни в чем не повинным хозяевам дома. Нанесли шесть тяжких телесных повреждений. По-вашему, это не нарушение?

Грозные слова были подобны стакану ледяной воды, выплеснутой в лицо Гейба. Нехотя отрешившись от мира фантазий, он вернулся в реальность.

Это не Олд-Бейли. Это полицейский суд Уолтем-Форест.

И он не первоклассный адвокат. Он девятнадцатилетний наркоман-кокаинист, обвиняемый во взломе, вооруженном нападении, причинении тяжкого вреда здоровью и попытке преднамеренного убийства. Майкл Уилмонт – единственный, кто стоял между ним и двадцатью пятью годами в тюрьме «Уормвуд-Скрабз».

– Судьи не желают выслушивать твои героические речи. Впрочем, как и я. Поэтому веди себя скромно, предоставь говорить мне и пытайся хотя бы сделать вид, что жалеешь о содеянном. Договорились?

– Да, сэр, – покорно кивнул Гейб.

Гейбриел Макгрегор родился в 1973 году в абердинской королевской больнице. Единственный сын нищего докера, Стюарта Макгрегора, и Энн, его школьной подружки, Гейб был крепким, красивым ребенком, который вырос в отличного, здорового мальчика.

Он не помнил, когда впервые услышал имя Джейми Макгрегора. Но точно знал, что произносили его не иначе, как со злобой и ненавистью. Он слышал это имя так часто, что оно стало частью его детства, совсем как запах корабельного мазута, колючая дешевая одежда из полиэстера и зловещий стук кулака судебного пристава в дверь жалкой, убогой квартиры его родителей.