Сидеть и смотреть - [7]

Шрифт
Интервал

А может, не немки, а, например, норвежки. Или, допустим, испанка, немка и норвежка.

Хотя, на немок и тем более на норвежек девочка и одна из женщин совершенно не похожи.

Значит, одна женщина – немка или норвежка, а другая женщина и девочка – испанки.

И все они в совершенстве владеют испанским языком.

Или как-то по-другому. Причем тут какая-то норвежка, откуда взялась эта чудовищная идея. Хотя, с другой стороны, почему бы и нет. Норвежки не так редки в нашем причудливом мире, как может показаться на первый взгляд.

Очень трудно в этом разобраться.

Женщина испаноговорит девочке: мы не можем пойти туда ни с велосипедом, ни без велосипеда. После чего обе женщины и девочка с велосипедом немедленно уходят куда-то по направлению станции s-bahn.

Наверное, девочка хотела отправиться в какое-то труднодоступное место, возможно, существующее только в ее воображении. А пришлось отправиться в другое место, доступное и скучное, куда можно пойти хоть с велосипедом, хоть без велосипеда.

Таковы досадные свойства так называемой реальности.

Рядом разместилась группа немецкоговорящих девушек разной степени некрасивости и уткнулась в чувствительные к прикосновениям экраны мобильных устройств.

Черный велосипед сначала стоял на поверхности Земли, опираясь на специальную железную опору, а потом подул ветер, и велосипед упал.

К сидящим рядом двум немолодым немецкоговорящим мужчинам подошли две деревенского вида немецкоговорящие женщины, и они начали немецкоговорить. В их речи то и дело слышалось слово «Потсдамерплац».

Проехал огромный трамвай, состоящий из семи маленьких секций.

Человек поднял лежащий на поверхности Земли велосипед и уехал на нем в южном направлении.

Два мужчины и две женщины деревенского вида ушли, а на их месте появилась группа из четырех немецкоговорящих подростков. Во внешности одного из них есть что-то отчасти турецкое. Возможно, это оттого, что он турок. Или турок на половину, или на четверть, или на одну восьмую.

Или араб.

Во внешности трех других подростков ничего турецкого нет. Хотя они, возможно, тоже турки. Турки бывают разные. Бывают, например, турки, похожие на немцев. А бывают немцы, похожие на турок. Хотя и редко.

Трое сидят, один стоит, все молчат.

Вдруг, не говоря ни слова, начали ритмично хлопать руками по передним поверхностям своих бедер.

Минуты через две перестали хлопать и начали говорить. Язык их коммуникации – немецкий.

Некрасивые девушки убрали в сумочки свои мобильные устройства с чувствительными к прикосновениям экранами и ушли.

Проехал огромный трамвай, состоящий из семи маленьких секций.

Прямо по направлению взгляда расположены три образцовых социалистических многоквартирных дома.

Если повернуть голову направо примерно на сто градусов, можно увидеть высокое сооружение, по форме напоминающее иглу, протыкающую шар.

Группа девушек разной степени некрасивости вернулась и снова уткнулась в чувствительные экраны.

Проехал состав, состоящий из двух небольших желтых трамваев.

К некрасивым девушкам подошли три молодых человека с ярко выраженной немецкой внешностью. Из завязавшегося (и тут же прекратившегося) разговора между ними и другими, описанными выше, молодыми людьми выяснилось, что это одна компания.

Они, что называется, тусуются.

На доме написано шарп.

На доме написано сатурн.

Откуда-то из-за спины зазвучала музыка в исполнении человеческого голоса и гитары, оснащенной электрическим звукоснимателем. Среди слов, произносимых (пропеваемых) человеческим голосом, через равные промежутки времени слышно слово аллилуйя.

Словно пытаясь заглушить поющий человеческий голос, азиатского вида человек, сидящий на поверхности Земли, начал неистово бить в специальный азиатский барабан.

Голос, подавляемый звуками барабана, умолк. Секунд через двадцать звуки барабана тоже прекратились.

И наступила тишина.

Секунд через сорок голос снова стал издавать песенные звуки, и заколотил в свой барабан азиатский колотильщик, и наступил звуковой хаос.

Проехал трамвай, состоящий из семи маленьких секций.

На доме написано эйзиа хэдшоп.

Подошел человек в умышленно дурацкой одежде (красные, синие и зеленые кружочки на желтом фоне) с умышленно дурацкой улыбкой на лице и сделал окружающим коммерческое предложение: купить длинные колбасообразные разноцветные надувные штуковины. Айн баллон (улыбка). Айн баллон (улыбка).

Столкнувшись с отсутствием реакции на свое коммерческое предложение, человек в дурацкой одежде взял длинную черную надувную штуковину и путем ее многократного перекручивания создал объект, напоминающий по форме мужские половые органы. И приставил объект к собственной промежности. Один из молодых людей приобрел объект и приставил его к собственной промежности. Объект пошел по рукам, и каждый из упомянутых выше четырех молодых людей в порядке очереди приставлял его к промежности, и так несколько раз. Один из молодых людей приложил к объекту дополнительные усилия, отчего объект утратил свою генитальную форму и снова стал банальной черной длинной надувной штуковиной, а потом и вовсе лопнул, тем самым фактически исчезнув из этого мира, ведь нельзя же назвать серьезным словом «объект» уныло висящую черную тряпочку.


Еще от автора Дмитрий Алексеевич Данилов
Саша, привет!

Дмитрий Данилов – драматург («Человек из Подольска», «Серёжа очень тупой»), прозаик («Описание города», «Есть вещи поважнее футбола», «Горизонтальное положение»), поэт. Лауреат многих премий. За кажущейся простотой его текстов прячется философия тонко чувствующего и всё подмечающего человека, а в описаниях повседневной жизни – абсурд нашей действительности. Главный герой новой книги «Саша, привет!» живёт под надзором в ожидании смерти. Что он совершил – тяжёлое преступление или незначительную провинность? И что за текст перед нами – антиутопия или самый реалистичный роман? Содержит нецензурную брань!


Горизонтальное положение

«Горизонтальное положение» — новый роман Дмитрия Данилова, чей дар рассказчика поистине уникален, а история, которую он передает, понятна каждому.Кто из нас ни разу не задумывался о том, что он лишний в мире? Проще всего впасть в уныние: для человека с временной регистрацией нет постоянной работы в Москве, но нужно кормить далеких родственников, болит тело и душа, а твои мысли о жизни никому не интересны. Ты — один из миллионов, капля в море, песчинка в пустыне. Взять и принять горизонтальное положение — так ведь проще.


146 часов. Путевой отчет

Путешествие на поезде по маршруту Москва-Владивосток.


Девки на станции

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Описание города

Даниловская «феноменологическая проза», написанная как портрет некоего современного русского областного города; сюжет выстраивает процесс проживания автором физиономии и физиологии этого города, стиля его жизни, самого его духа; соответственно, по законам изобретенного Даниловым жанра, здесь не только объект наблюдения и изучения (город), но и субъект (автор); постоянное присутствие в кадре повествователя, придает его повествованию еще и характер исповедальной прозы. Романная мысль выстраивается изнутри авторской рефлексией по поводу процесса вот этого установления своих (в качестве художника) связей с реалиями сегодняшней России.


Десятка

Антология современной русской прозы, составленная Захаром Прилепиным, — превосходный повод для ревизии достижений отечественной литературы за последние десять лет. В книгу вошли повести и рассказы десяти представителей последней литературной волны, писателей, дебютировавших, получивших премии или иным образом заявивших о себе в 2000-х годах.


Рекомендуем почитать
Самои

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Крокодилы

Джона Апдайка в Америке нередко называют самым талантливым и плодовитым писателем своего поколения. Он работает много и увлеченно во всех жанрах: пишет романы, рассказы, пьесы и даже стихи (чаще всего иронические).Настоящее издание ставит свой целью познакомить читателя с не менее интересной и значимой стороной творчества Джона Апдайка – его рассказами.В данную книгу включены рассказы из сборников "Та же дверь" (1959), "Голубиные перья" (1962) и "Музыкальная школа" (1966). Большинство переводов выполнено специально для данного издания и публикуется впервые.


Доктора и доктрины

Джона Апдайка в Америке нередко называют самым талантливым и плодовитым писателем своего поколения. Он работает много и увлеченно во всех жанрах: пишет романы, рассказы, пьесы и даже стихи (чаще всего иронические).Настоящее издание ставит свой целью познакомить читателя с не менее интересной и значимой стороной творчества Джона Апдайка – его рассказами.В данную книгу включены рассказы из сборников "Та же дверь" (1959), "Голубиные перья" (1962) и "Музыкальная школа" (1966). Большинство переводов выполнено специально для данного издания и публикуется впервые.


Шекспир отдыхает

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Штрихи к портретам и немного личных воспоминаний

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Кубинские сновидения

«Кубинские сновидения» уже не первое произведение американской писательницы, кубинки по происхождению, Кристины Гарсия. Это история жизни трех поколений семьи дель Пино, волею судьбы, революции и Фиделя Кастро оказавшихся в разных лагерях.По мнению одного американского критика этот роман сочетает в себе «чеховскую задушевность и фантасмагоричность прозы Гарсия Маркеса».


Хроника города Леонска

Леонск – город на Волге, неподалеку от Астрахани. Он возник в XVIII веке, туда приехали немцы, а потом итальянцы из Венеции, аристократы с большими семействами. Венецианцы привезли с собой особых зверьков, которые стали символом города – и его внутренней свободы. Леончанам удавалось отстаивать свои вольные принципы даже при советской власти. Но в наше время, когда вертикаль власти требует подчинения и проникает повсюду, шансов выстоять у леончан стало куда меньше. Повествование ведется от лица старого немца, который прожил в Леонске последние двадцать лет.


Въездное & (Не)Выездное

Эта книга – социальный травелог, то есть попытка описать и объяснить то, что русскому путешественнику кажется непривычным, странным. Почему во Владивостоке не ценят советскую историю? Почему в Лондоне (да, в Лондоне, а не в Амстердаме!) на улицах еще недавно легально продавали наркотики? Почему в Мадриде и Петербурге есть круглосуточная movida, толпа и гульба, а в Москве – нет? Отчего бургомистр Дюссельдорфа не может жить в собственной резиденции? Почему в Таиланде трансвеститы – лучшие друзья детей? Чем, кроме разведения павлинов, занимается российский посол на Украине? И так – о 20 странах и 20 городах в описаниях журналиста, которого в России часто называют «скандальным», хотя скандальность Дмитрия Губина, по его словам, сводится к тому, что он «упорядочивает хаос до уровня смыслов, несмотря на то, что смыслы часто изобличают наготу королей».


Мозаика малых дел

Жанр путевых заметок – своего рода оптический тест. В описании разных людей одно и то же событие, место, город, страна нередко лишены общих примет. Угол зрения своей неповторимостью подобен отпечаткам пальцев или подвижной диафрагме глаза: позволяет безошибочно идентифицировать личность. «Мозаика малых дел» – дневник, который автор вел с 27 февраля по 23 апреля 2015 года, находясь в Париже, Петербурге, Москве. И увиденное им могло быть увидено только им – будь то памятник Иосифу Бродскому на бульваре Сен-Жермен, цветочный снегопад на Москворецком мосту или отличие московского таджика с метлой от питерского.


Странник. Путевая проза

Сборник путевой прозы мастера нон-фикшн Александра Гениса («Довлатов и окрестности», «Шесть пальцев», «Колобок» и др.) поделил мир, как в старину, на Старый и Новый Свет. Описывая каждую половину, автор использует все жанры, кроме банальных: лирическую исповедь, философскую открытку, культурологическое расследование или смешную сценку. При всем разнообразии тем неизменной остается стратегия: превратить заурядное в экзотическое, впечатление — в переживание. «Путешествие — чувственное наслаждение, которое, в отличие от секса, поддается описанию», — утверждает А.