Сид и император - [5]

Что ж… надо было дожить до утра.

* * *

Как интересно складывается жизнь! Я довольно часто применяла иглы в своей практике, особенно в Рэнсе. Тот самый первый встреченный мною сид, которого я вылечила, тоже был исцелен не только благодаря моей Силе, но и иглами.

Если бы не господин Ли и его обучение… Надо было устроить ему ритуал поминовения, но я не знала, где здесь можно купить хинских бумажных денег для поминального возжигания. В Ламаре было не так уж много выходцев из мира Хины.

И… кое-кто еще нуждался в том же самом. Но я не хотела провожать его, как мертвеца. Я только хотела, чтобы он жил. Жил, несмотря ни на что.

Все варианты, которые я обдумывала… Даже если он никогда не встретит меня, даже если эта реальность перестанет существовать и Ламара падет. Я хотела, чтобы он был жив.

* * *

Мне выделили небольшую комнатушку рядом с покоями наследницы. Подозреваю, что это была комната прислуги или той самой камеристки.

Я не замедлила воспользоваться представившейся возможностью и, не раздеваясь, а только сбросив туфли, прилегла на кровать и забылась тревожным сном до утра.

Мне снилось, что я на вершине мира, там, где небо встречается с землей. Облака стелились так низко, что почти касались травы.

Я сидела, прислонившись спиной к корням гигантского дерева. Сверху упала тяжелая капля, и я подняла лицо наверх. Гигантский ствол, покрытый корявой и потрескавшейся корой и поросший множеством лиан и вьющихся растений, вздымался к небесам, а крона скрывалась где-то в облаках. Сверху свешивалась пара ветвей, усеянных красными плодами.

Рот мой вдруг наполнился слюной, и я, как ребенок, протянула руку наверх, хотя знала, что не дотянусь. Но дерево, как живое, в ответ на мою безмолвную просьбу опустило вниз ветви, усыпанные спелыми яблоками.

Я сорвала один из плодов и впилась в сладкую мякоть. Кожица треснула, и сладкий сок побежал у меня по подбородку. Никогда и нигде я не ела ничего более вкусного.

— Спасибо, — поблагодарила я дерево, которое было так любезно, что уронило на землю у моих ног еще одно яблоко. Я подняла его и вытерла от грязи о подол платья.

Что это? Где я? Я встала и огляделась вокруг. Вдруг я услышала топот копыт и звук охотничьего рога.

Из тумана, пронизанного золотыми лучами солнца, прямо передо мной выскочил огромный кабан. Его налитые кровью глазки смотрели угрожающе, влажный пятачок подергивался, а густая черная щетина лесного жителя топорщилась во все стороны.

Животное было настолько крупным, что его морда находилась на уровне моего лица. Торчащие вперед клыки секача были угрожающе направлены в мою сторону… Даже на расстоянии в несколько футов я чувствовала исходящий от зверя запах. Я испуганно выдохнула.

Неожиданно в воздухе просвистела стрела и воткнулась прямо под холку кабана. Зверь сделал еще пару шагов и, обдав меня тяжелым дыханием, упал к моим ногам, испуская дух. Его тяжелая голова лежала около у моих ступней.

Из тумана показался мужчина в сопровождении двух крупных охотничьих собак, похожих на волкодавов, которых выращивают овцеводы.

— Я вовремя. Этот вепрь любит человечину, — рассмеялся охотник, просовывая руку под тетиву и закидывая лук на плечо.

Я разглядывала мужчину, и он казался мне смутно знакомым. Быть может, в его внешности мне почудился некий собирательный образ перворожденного? Признаки высоких рас налицо.

Высокий, статный, с длинными светлыми волосами, заплетенными для удобства в косу, и одетый в серо-зеленый костюм следопыта, он был похож одновременно на ильва, и на сида. Уши его, впрочем, были обычной формы, а кожа не сияла.

Казалось, у него не одно, а множество лиц. Почему-то я никак не могла запомнить черты его лица: как только я отводила взгляд, они тут же стирались из памяти.

— Приветствую вас. Кто вы, господин? — спросила я и на всякий случай поклонилась.

Представляться я не стала, а он не спрашивал. Кто знает, что это за человек. Да и человек ли? В этом странном месте, как подсказывал мне внутренний голос, не было места для простых смертных. В таком случае, что здесь делаю я?

— Ты знаешь, кто я, — ответил он и снова улыбнулся, как старой знакомой. — Угостишь меня?

У меня ничего не было, кроме еще одного яблока, и я молча протянула его охотнику. Он забрал спелый плод, не коснувшись моей руки. Крепкие зубы со слегка заостренными, как у хищника, клыками с хрустом вгрызались в сладкую мякоть. Закончив, мужчина бросил огрызок, который тут же пустил зеленые ростки на земле, покрытой прелыми листьями. Молодое деревце стремительно росло, покрываясь почками, распускающимися липкими листочками и новыми побегами. Я коснулась одного из них и вопросительно взглянула на мужчину.

— Конец — и вновь начало, — ответил он на мой невысказанный вопрос.

Потом охотник наклонился над тушей мертвого животного и начал умело разделывать ее, почти не пачкаясь в крови. Над еще теплыми внутренностями вепря валил пар. Охотник вырезал сердце кабана и повернулся ко мне с добычей.

— Ешь!

Он протягивал сочащееся кровью сердце прямо к моему лицу. Я в нерешительности медлила, не касаясь этого странного трофея.

— Ешь, иначе он больше не возродится, — уже более жестко приказал охотник.