Сицилийский клан - [30]
— Ты мне его купишь? — изумилась девочка. — Правда, тетя Жанну?
— Обещаю, — сказала жена Альдо. — А теперь иди играть. А мы с мамой будем готовить ужин.
С мячом под мышкой Сесилия в сопровождении Салями побежала к ближайшей рощице. Побледневший Муш пристально смотрел на Жанну.
— Ты не думаешь, что она…
— Нет, нет, — прервала его женщина. — Сесилия не болтлива. Да она ничего и не поняла. А в крайнем случае можно сказать, что она лжет. Выдумывает…
Бандит поднял с пола револьвер и задумчиво, искренне сказал:
— Я хотел бы, чтоб это случилось. Я себе противен.
Он поднял голову, и она отступила под его мрачным взглядом, лепеча:
— Да что с тобой? Не упрекай себя. Так вышло. Погода. Гроза.
— Нет. Виноваты мы. Больше никто.
Теперь он снова подошел к ней, и голос его дрожал от сдерживаемого бешенства.
— Никто ничего не должен знать. Особенно Альдо. Я отвратителен себе. И ты мне противна! Теперь проваливай!
Она побежала к двери, но он схватил ее за руку.
— Помни: никто не должен узнать!
Пока Жанна поднималась на террасу, где все еще продолжал пить американец, Муш не переставал себя проклинать. Через три дня он должен будет рисковать шкурой вместе с человеком, которому только что наставил рога. Как последний мерзавец… Он сплюнул. Но больше всего ему хотелось плюнуть себе в лицо.
Через два часа, когда Муш, сидя на террасе, наливал себе виски, по широкой аллее, обсаженной прекрасными деревьями, к вилле подъехал «бьюик» Сальваторе. За рулем был Луи Берлинец. Сзади сидела Мария, как всегда в чем-то темном. Она редко бывала здесь. Ей хватало дела в магазине, и, кроме того, она не любила оставлять его на других.
Не успела машина остановиться, как Сесилия уже прыгала возле нее, визжа от восторга:
— Деда! Деда!
Муш побледнел и нащупал в кармане куртки успокаивающую рукоятку револьвера. Если малышка проболтается, Сальваторе вряд ли поверит байке про потерянное кольцо. Но девочка, должно быть, уже забыла не интересный ей эпизод. Повиснув на шее деда, со смехом поднявшего ее, она возила по его элегантному жемчужно-серому костюму своими белыми кедами.
— Ты привез такого мишку, как в телевизоре?
— Конечно, моя девочка, — успокоил ее старый сицилиец. — Но тебе придется взять его с собой, потому что ты возвращаешься с бабушкой в Париж.
— И Салями?
— И Салями.
Держа девочку на руках, он остановился перед столом, затененным листвой огромного дуба, посмотрел на американца и сказал:
— Его пора остановить. Не забывайте, что осталось всего три дня. Счастье, что я приехал.
И, отдавая девочку дочери, прибавил:
— Одень ее. Они с бабушкой сейчас же уедут. Я не хочу, чтоб она путалась у нас под ногами.
Потом он обратился к Мушу:
— Луи привез план «Боинга» и все документы, необходимые для полета. Завтра утром Альдо доставит в фургоне оборудование. Для репетиций у нас есть три дня. Ты в форме?
— Да, — ответил тот, скрывая волнение. — И готов действовать.
Луи вытащил из машины тяжелый портфель и вслед за женщинами вошел в дом. Крупный, породистый Сальваторе, выглядевший в своем сером костюме элегантным, как дипломат, мрачно взглянул на Муша.
— Больше ничего не хочешь мне сказать?
— Право… — заколебался тот.
— Ты не выезжал сегодня на мотоцикле?
Муш не стал отрицать.
— Ну, раз вы уже знаете…
Лицо сицилийца окаменело.
— В пятнадцати километрах отсюда на дороге выставлен пост. Жандармы ищут человека на мотоцикле. Ты знаешь причину?
Убийца беспомощно развел руками.
— Я не мог поступить иначе. Даю слово. Инспектор опознал меня и…
— С тобой опасно связываться, — констатировал Сальваторе. — Ты меченый. Я жалею, что разрешил Альдо помочь твоему побегу.
— А если наше дело выгорит, вы все равно будете об этом жалеть?
Убийца говорил сухо, даже вызывающе. Старый сицилиец, друг главарей «Коза Ностра», ответил не сразу. Он не мигая смотрел на Муша, потом проронил:
— Может, я и тогда буду жалеть. На тебе клеймо.
Быстро подойдя к американцу, он тыльной стороной руки резко отодвинул от него стакан, сказав по-английски:
— Хватит! На будущей неделе будешь пить, сколько захочешь.
Удивленный летчик привстал. Может, он и возразил бы, но его остановили слова сицилийца:
— Интересно, как будет реагировать Фрэнки, когда узнает, что ты не просыхал все это время.
Фрэнки, очевидно, представлял серьезную угрозу, потому что летчик кротко сел.
— Не сердитесь. Я в здравом уме и готов обсуждать операцию.
— Надеюсь, что это так, — отрезал Сальваторе, уходя в дом. — С этой минуты — строгий режим. И работа. Подходите, мы начинаем.
Муш щелкнул пальцами, делая летчику знак встать, и оба послушно пошли за стариком.
XV
Рондье притронулся к спине шофера.
— Остановись. Это здесь.
Он, Ле Гофф и художник из группы документации вошли в жалкую на вид лавчонку, расположенную в конце улицы Лепик.
Владелица, старая шлюха с густо накрашенным по привычке лицом, любезно приветствовала их, показав фальшивые зубы.
— Что угодно господам?
— Комиссар Ле Гофф. Служба уголовного розыска. Вы сказали одному из моих людей, что два месяца назад давали напрокат жандармский мундир?
Выглядывая из-под возвышавшейся на ее голове прически, похожей на ромовую бабу, старуха подтвердила:
В сборнике читатель встретится с еще одной разновидностью детективов — «шпионскими» романами П. Кенни «Пекло», Ж. де Вилье «Рандеву в Сан-Франциско» О. Ле Бретона «Пражское солнце».Книга рассчитана на широкий круг читателей.Убегая от Интерпола, английский мафиозо вернулся на родину, в Чехию. В Праге его потрясли коронные драгоценности богемских королей и ковчежец «Пражское солнце». Он задумал двойное ограбление.
Рассказы и повести издаются в двух книгах «Утопающий во грехе» и «Вернуться, чтобы уйти». Произведения, которые вошли в эти сборники, автор начал писать еще в 1970-е годы — с первых лет своей работы в правоохранительных органах, — а также те, что были созданы в последние годы. Перед вами портрет многоликой эпохи. К го фоном, в частности, стали невероятные просторы и берега, на которые выбросило русских людей эхом гибели большой Советской империи, — от вымышленного южнорусского города Лихоманска до самых настоящих бульваров Парижа. Но ним можно увидеть, как стремительно менялась ваша жизнь в последние годы, как менялись люди, их представления о добре и зле, о том, что можно, а что нельзя, что прощается, а что — никогда…
Лейтенант полиции Антон Копаев работает в Управлении собственной безопасности и действует под прикрытием. Никто не знает, что он действующий офицер полиции. Живет Антон на конспиративной квартире, адрес которой знает только его непосредственный начальник. И вот Антон получает задание: войти в доверие к аферисту-бизнесмену Андрею Краюхину, через фирмы которого «отмываются» огромные суммы, и с его помощью внедриться в криминальную среду Екатеринбурга. В начале этой операции Антон даже не подозревал, какие силы стоят за Краюхиным и чьи деньги «отмываются» в его структуре…
Начинающий опер Богдан Городовой – из молодых, да ранних. Без году неделя в должности, а уже вцепился мертвой хваткой в главаря банды рэкетиров Шурина. Поначалу пахан просто не замечал настырного лейтенанта. А потом, когда почуял неладное, подставил шустрого мента под убийство вора в законе Рычага, чтобы «законники» отомстили Городовому. Но воры просекли подставу, и теперь Шурину самому бы ноги унести. Тем более что Городовой поклялся упечь бандита за решетку и обещание свое намерен сдержать. Но на чем прихватить Шурина? Опер знает, что тот чрезмерно увлекается женщинами, и решает разыграть эту карту…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
С присущей ему точностью наблюдений автор исследует криминальную среду как специфический срез современного американского общества. Сборник рассказов `Дети джунглей` посвящен подросткам, проводящим время на улицах Нью – Йорка. Наркотики, грабежи и убийства – неотъемлемая частьих опасной жизни…