Сицилийский клан - [25]

— Я бы не прочь сбросить с себя это барахло, — сказал он, указывая на свои лохмотья.

— Жанна покажет тебе твое жилье, — ответил Альдо. — Возьми свой чемодан. И помоги выгрузить продукты.

— Вы останетесь здесь? — осведомился бандит.

— Только сегодня вечером, — сказал Альдо. — А потом мы с Серджо уедем. Нас ждет отец. Надо встретиться с одним парнем насчет фальшивых паспортов. Он приедет из Италии сегодня ночью.

И, снова влезая в фургон, он добавил:

— Следи, чтобы американец не слишком напивался.

— Положись на меня, — улыбнулся Муш. — Я буду следить за виски.

Альдо выглянул из фургона и протянул ему маленький чемодан.

— Здесь твоя одежда. Жанна тебе все покажет.

Поднимаясь по ступенькам, Муш невольно глядел на ноги Жанны, шедшей впереди. Ей-Богу, она была недурно сложена! А как крутила задом! Обтянутый тканью зеленого платья, он просто манил к себе. Бандит вздохнул и перевел взгляд на натертую лестницу, ведущую в дом. Он не должен поддаваться искушению даже мысленно. Но какая женщина!

— Ваша комната на втором этаже, — обратилась к нему Жанна. — Окна выходят в лес. Думаю, что вам понравится.

Их глаза встретились, и Муш вновь почувствовал, как дрожь желания пробежала по телу. Он попытался улыбнуться.

— Мне понравится любая комната, — сказал он. — Мне здесь все понравится.

Она быстро отвернулась и продолжала взбираться по лестнице, привлекая взгляд убийцы соблазнительно раскачивающимися бедрами.

* * *

С утра Ле Гофф возобновил допросы подследственных, которые соприкасались с Сарте в день его побега. Но ничего не вырисовывалось. По-видимому, никто из этих преступников не помогал убийце. Никто не передавал ему инструменты, при помощи которых он вскрыл пол фургона. К тому же перед отправкой из тюрьмы Сантэ во Дворец правосудия преступников тщательно обыскивала охрана. Откуда же взялись эти проклятые инструменты? Сыщики просто выходили из себя.

В пять часов, когда заключенных уже повезли обратно в тюрьму, к Ле Гоффу ворвался Рондье, толкая перед собой рыжего жандарма, одного из тех, кто в день побега был приставлен к Мушу.

— Патрон! — крикнул он. — Я целый час допрашиваю этого жандарма, и он говорит все то же, что прошлый раз. Но сейчас он, кажется, вспомнил одну деталь, ускользнувшую при первом допросе.

Ле Гофф указал жандарму на стул и спросил:

— Да? Так что же это? Тот кашлянул.

— Ваш инспектор спросил меня, не заметил ли я чего-нибудь особенного, когда ждал с заключенным Сарте у кабинета следователя Мартена. Первый раз я ничего не вспомнил, но сегодня… когда ваш инспектор меня спросил, мне показалось…

— Показалось?

Рыжий почесал затылок. Ле Гофф терпеливо ждал. Он умел не торопить события.

— Ну хорошо, — внезапно решился жандарм. — Я вспомнил, что один человек все же мог приблизиться к заключенному Сарте.

— И кто же это?

— Мой коллега, — уточнил рыжий. — Жандарм, как и я.

Ле Гофф поднял брови. Рыжему это не понравилось, он подумал, что сомневаются в его памяти.

— Да, возле Сарте сел какой-то жандарм. Он сопровождал заключенного к следователю… Теперь я ясно вспомнил…

Ле Гофф взглянул на Рондье, который клокотал от нетерпения.

— Ну и что?

— Как что? — воскликнул рыжий. — Если у кого-нибудь и была возможность незаметно передать Сарте инструменты, то только у этого типа! Он добрых десять минут сидел рядом с ним!

— Почему вы думаете, что он мог это сделать? — спросил глава Антигангстерской бригады. — Надеюсь, вы понимаете всю серьезность ваших обвинений?

Рыжий посмотрел на Рондье, и тот подбодрил его энергичным кивком.

— Так вот, — продолжал жандарм. — По зрелом размышлении я вспомнил одну деталь, которая меня тогда удивила. У него на куртке не было бляхи, как у нас всех.

Брови Ле Гоффа поднялись еще выше. Он плохо понимал, о чем идет речь. Рондье поторопился объяснить:

— Он имеет в виду вот это, патрон.

Он ткнул пальцем в грудь рыжего, где под нагрудным карманом была прикреплена медная бляха. На ней был изображен шлем с перьями, как на щите рыцаря Баярда,[13] а ниже — герб города Парижа.

Рука Ле Гоффа замерла на папке. Его светлые глаза блеснули. Он задумчиво смотрел на жандарма.

— Значит, вы полагаете, что это был не настоящий жандарм, так как иначе у него была бы бляха? Так?

— Именно так, — подтвердил осмелевший страж, гордый тем, что разговаривает с самим шефом Антигангстерской бригады. — Настоящий жандарм не может выйти без бляхи. На него наложили бы взыскание.

Потом он прибавил, как бы в оправдание себе:

— Мне это только сейчас вспомнилось, и то лишь потому, что ваш инспектор так настойчиво спрашивал, не заметил ли я в тот день чего-нибудь странного.

Ле Гофф с минуту размышлял. Потом встал.

— Рондье! Нужно обойти всех старьевщиков города. Все пункты проката одежды и мундиров. Не забыть костюмеров и бутафоров в театрах. Короче, задача вам ясна. Если это был не настоящий жандарм, он должен был где-нибудь взять напрокат или купить мундир. Берите всю бригаду. Может быть, след у нас в руках.

— Может быть, — согласился Рондье. — Но это потребует чертовой уймы времени!

— У нас с вами еще много лет до отставки, — возразил его начальник, знаком попросив проводить рыжего. Тому он сказал: