Сицилианская защита - [14]

В комнату вошел Акоп Терзян - в халате, на голове чалма из полотенца.

- Здорово выкупался! - сказал он.

И тут же принес в жертву белую пешку.

- Асмик вернулась домой? - спросил дядя.

Джуля оторвалась от книги.

- Вернулась, - сказал я.

- Я и не сомневался, что вернется.

- Жена от тебя уходила? - Джуля подошла к нам.Почему?

- Не знаю,- пожал я плечами.

- Сейчас так, - сказала Джуля.- Женятся, разводятся, влюбляются... Лирика, романтика, сантименты... И пожалте вам.

- Что? - не понял я.- Это ты об Асмик?

- Хотя бы,- Джуля поджала губы.- И о тебе тоже.

- Но...

- Не сердись, Левой,- вмешался дядя.- Джуля у нас еще малость зелена и без меры горяча. Да, дочка?

Джуля усмехнулась, пожала мне руку, чмокнула отца и сунула книгу под мыпшу.

- Я пошла,- сказала она.-Зайду через пару дней. И смотри,- погрозила пальцем отцу,- не переворачивай тут все кверху дном... Знаешь, как я сегодня намучилась? До свидания.

Щелкнул дверной замок.

Я посмотрел на дядю.

- Вся в мать,- качая головой, сказал он.- В ней определенно организаторские способности. Командирша.

- Ну и хорошо ведь?..

- Хорошо? Может, и так. Вот только зря она убила пять лет на театральный институт,- сказал дядя.- И убила из-за матери. Уж и не знаю, что из нее в конце концов получится? Не вижу перспективы.

- Станет где-нибудь руководителем,- сказал я.

- Вряд ли,- возразил дядя.- Для этого тоже нужен талант.

- Ну, если она хороший организатор?..

- Не так это просто. Чтобы руководить, прежде всего надо быть хорошим специалистом в данной области. А она всего-навсего дипломированная артистка, которая в своей жизни и на сцену-то ни разу не поднималась.

- Если находят, что она...

- Находят... Это ложь. Не находят. Кончились времена тех, кто сегодня руководит обувной промышленностью, а завтра сельским хозяйством. Сейчас надо быть специалистом в своем деле!

Он сорвал с головы полотенце и швырнул на тахту.

Я впервые видел дядю таким рассерженным. Знаю его как замкнутого и довольно инертного человека. А вообще-то он в обиде на целый мир. И мир, в свою очередь, как видно, не идет ему на уступки. Так они и существуют, обиженные Друг на друга...

- Сыграем? - предложил я.

Акоп Терзян как-то странно посмотрел на меня. Потом, сделав ход е2 е4, перешел на сторону черных.

- Нет! - отрезал он.- Ты прекрасно занешь, что я ни с кем не играю в шахматы.

- Знаю.

- Но ты не знаешь, и хорошо, коли никогда не узнаешь, как это, "приятно" - играть с самим собой. Тебе, наверное, и в голову не,приходит, почему часто на половине игры я вдруг перемешиваю все фигуры?

- И впрямь не приходит,- признался я.

- Потому что ловлю себя на том, что играю с пристрастием. Не всегда, но иногда. В тех случаях, когда одна из сторон имеет бесспорное преимущество. Тогда я невольно начинаю подыгрывать слабым. Но, опомнившись, тут-то и прекращаю игру, потому как это уже - самообман.

Дядя легонько отстранил меня.

- Свет заслоняешь,- сказал он.

- Интересно! - улыбнулся я.

- Нет, это ужасно,- сказал Акоп Терзян.- Я часто обманывал себя. А когда осмысливал это, уже нельзя было начать игру сначала.

- Почему?

- Для этого человек должен быть провидцем. Для черных и белых владык я провидец, но это лишь на шахматной доске. В жизни нужно другое - упорство, трудолюбие и... И смелость. Не знаю, какое из этих качеств мне не дано? До сих пор не могу понять.

Дядя отошел от стола и указал мне на кресло. Я молча сел, и Акоп Терзян тоже.

- Не люблю давать советов,- сказал он.- Да еще в тех случаях, когда у тебя никто их не спрашивает. Но тем не менее позволь. Тебе еще долго жить в этом огромном мире, постарайся никогда не рваться туда, где люди и без тебя обойдутся. Там ты не поможешь, а только помешаешь.Он махнул рукой и добавил: - А вообще-то знаю: хоть и не лазейка какая,, а ширь неоглядная тебе откроется, все одно с места не сдвинешься. В этом ты в нас, в Терзянов пошел.

Может, оно и хорошо?..

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Шеф, встал. Расстегнул халат, чтобы не мешал правой рукой в карман попасть.

"Айказян недоволен",- подумал я.

Луиза тоже почувствовала это и выпрямилась. Айказян сказал:

- Продолжай работу, девочка.

В левой руке он держал коленчатую стеклянную трубку и ловко крутил ее.

- Как думаешь, Левой, сколько еще продлится наш эксперимент?

- На знаю.

- По-твоему, мы на правильном пути?

- Не знаю...

- Жаль,- буркнул Айказян. И бросил на стол коленчатую трубку.- Мне кажется, дела наши далеко не блестящи.

В этом я был твердо убежден.

- У нас в лаборатории рождается очень интересное вещество. Я это чувствую,- как бы про себя сказал Айказян.- Очень интересное. Может, опять сменить индикатор?

Я подумал о том, что приятель мой Саркис, наверное, здорово разозлился. Он еще утром просил, чтобы я обязательно присутствовал на лекции. О цепных реакциях Семенова и полимеризации Чиркова. Мне все это знакомо так же хорошо, как, к примеру, катализатор Яйглера. Потом Саркис еще заходил напомнить, чтобы я вДруг не опоздал.

- Левон, не поделишься ли своим мнением? - вывел меня из раздумий Айказян.

- Давайте сменим,-согласился я.-И в конце концов что-то же получится?..