— Так чего ж рассказывать? Работаю врачом в Улан-Удэ… там нам нравится…
— Нам?
— Нам с Романом… Жалко, не застал его, с сыном и дедом рыбачить ушли на Лену…
— А… остальные?
— Братья в Иркутске живут, Маша недавно свадьбу свою отгуляла, в Новосибирск уехала… Вот Танечка Косова… Так одна и живет. Все Мишку своего ждала… Ну что еще?
— А где теперь Червинская, Нюся? Ведь ты, я знаю, встретилась с ней на фронте?..
— Она с мужем в Москве…
— С мужем?..
— Ну да. Начальником госпиталя у нас был… Ой, и человек же хороший! — по-нюськиному, баском, воскликнула она громко. — Мы ведь, когда под немецкие танки попали…
С шумом распахнулась дверь, и в горницу влетела… Нюська! Да, это была она, юная Нюська Рублева, качугская красавица и хохотуша, с толстенной русой косой и серыми, как у отца, большими глазами. Я даже опешил, растерялся, не зная, что сказать или сделать… Надо же быть такому сходству!
— Здравствуйте! — оглушило меня «сходство». И тут же забыв обо мне, повернулось к матери. — Мам, я с девчатами на Лену. Ты скоро не жди, ладно?
— А обедать?..
— Да ну ее!.. Не хочу, мама!..
И опять хлопнула дверь в кухне. Видение, ошеломившее меня, исчезло так же быстро, как и появилось.
Разговор, прерванный появлением дочери, возобновился не сразу.
— Как она похожа на тебя, Нюся!
— Ольга-то? Да, есть малость. Мы ведь ее с Ромкой в честь спасительницы моей, Ольги Владимировны, назвали. Ведь после-то, когда с госпиталем опять была, она меня еще раз от смерти отняла…
Воспоминания, расспросы… Мы сидели с ней долго, почти до самого вечера, пока я не спохватился, вспомнив, что должен успеть попасть еще в одно место…
— А где же сейчас Евгений Павлович? — с некоторой, как мне показалось, робостью уже на пороге спросила меня Рублева.
— Житов — главный инженер номерного завода. И знаешь, — добавил я, — у него осталось много гордеевского. Даже манера говорить с Машей, как у его покойного шефа: «Прости, мой друг… Я, кажется, снова расстроил тебя своими страхами…»
Через день утром я уезжал. У калитки провожали меня Рублевы-Губановы. Уже отъехав, я еще раз оглянулся на них, все еще стоявших у палисада. И странно: рядом с полной, мало знакомой мне женщиной стояла, прижимаясь к ее плечу, наша качугская красавица и хохотуша Нюська Рублева.
