Сибиряк. В разведке и штрафбате - [16]

Разведчики поднялись и пошли к деревне.

– Чисто, товарищ сержант. Немцев и полицаев нет. Деревня от дорог в стороне, чего им тут делать?

– Как называется деревня?

– Воробьино.

– Хату для отдыха присмотрел?

– Так точно. Вторая отсюда. Хозяев двое, места много – вся группа поместится.

– Веди.

У избы, деревянной пятистенки, Фирсов группу остановил.

– Леонов, на часах остаешься. Тебя минер сменит.

– Есть.

Группа вошла в дом. Лицо и руки сразу ощутили тепло. Только тот, кто долго находился на морозе, оценит тепло домашнего очага.

– Хозяйка, мы не надолго – на постой, – не то попросил, не то распорядился Фирсов.

Старик за столом кивнул, хозяйка полезла в печь, достала чугунок с вареной картошкой и поставила его на стол.

Каждому досталось по две картофелины – еще теплые, духовитые. Разведчики положили на побеленную печь хлеб и сало, иначе их угрызть было невозможно.

Картошку вмиг съели. В боевых условиях выдавались каши, а картошку разведчики уже и не помнили, когда ели. Потом они принялись за оттаявшие хлеб и сало – после ночной пробежки есть хотелось ужасно. А еще – спать. Фактически двое суток они были на ногах и на холоде.

Командир распорядился:

– Всем отдыхать! – самая долгожданная команда в армии.

Разведчики улеглись на пол и отключились сразу. Алексею показалось, что он едва веки сомкнул, а его уже будят.

– Леонова смени, – шепотом сказал Фирсов.

Глава 3 В разведке

В теплой избе удалось согреться и поспать, и потому мороз не казался теперь Алексею таким сильным. А морозец был ядреным, градусов двадцать пять.

Чтобы не маячить и не привлекать внимания, Алексей взобрался на крышу хозяйского сарая. На ней лежал снег, и он в белом маскхалате не бросался в глаза, зато с крыши было видно лучше и дальше. Только приходилось вертеть головой, держа под наблюдением оба конца деревушки.

Небо было хмурое, солнца не видно, ветер северный, пронизывающий, мела поземка, и с подветренной стороны за Алексеем намело целый сугроб.

Сменить его вышел Михаил. Он покрутил головой из стороны в сторону, но часового не увидел.

Алексей видел растерянность разведчика.

– Эй, парень, ты не меня ли ищешь?

Посмеялись.

– Иди в избу, согрейся да поешь. Хозяйка картошки полный чугунок наварила, тебе оставила. Через час-два уже уходить будем.

Кто был бы против? Алексей спрыгнул с крыши, тотчас утонув в снегу едва ли не по пояс. Михаил, в свою очередь, забрался на крышу, а Алексей поторопился в избу.

Там было тепло, и стоял неповторимый, ни на что не похожий запах вареной картошки. Разведчики уже поели и оставили Алексею его долю: хлеб, сало, картошку в миске и соленый огурец из хозяйских запасов. Голод не тетка, Алексей быстро подхарчился. Жизнь явно стала веселее.

Разведчики отоспались, согрелись и теперь подшучивали друг над другом. Фирсов разложил карту на столе и водил по ней пальцем, что-то бормоча.

За окном стало сереть – день заканчивался.

– Оправиться, приготовиться к выходу, – прозвучала команда.

Разведчики засуетились. Группа забралась в немецкий тыл километров на пятьдесят, и теперь им предстояло идти параллельно немецкой передовой, а потом, повернув направо, переходить линию фронта. Передвигаться было теперь сподручнее – не было взрывчатки, съедена бо€льшая часть провизии, и «сидоры» были почти пустыми.

Лица разведчиков обветрели на морозе, и кое-где от небольших отморожений на коже отваливались корочки – прихватило все-таки морозом. За три дня отросла щетина, и теперь разведчики выглядели страшновато – как бандиты.

– Выходим! Хозяева, за беспокойство простите, а за угощение спасибо от всей Красной Армии.

Разведчики вышли во двор. Михаил спрыгнул с крыши. Вокруг было уже совсем темно, лишь кое-где из-за прикрытых ставень пробивались слабые лучики света.

Деревенские пользовались лучинами, как их прадеды в старину – достать керосин для освещения или свечи было невозможно.

Гуськом, след в след разведчики вышли из деревни. За ночь предстояло прошагать десяток километров вдоль передовой, а потом идти к ней. Фирсов планировал за ночь подобраться поближе, понаблюдать, определить удобное для перехода место и следующей ночью перейти к своим.

Они шли по полю, каждые четверть часа меняя впереди идущего. Ему приходилось тяжелее всего: снег был глубокий, а первому надо было торить дорогу для всех.

Этот десяток километров дался трудно, выдохлись все. Дороги в этих местах шли в основном с запада на восток, а разведчики шли с юга на север. Легче стало во второй половине ночи, когда они повернули к передовой. Сначала вышли на санную дорогу, потом – на укатанный шлях. Теперь шагалось быстрее. Впереди, метрах в ста, шел дозорный.

Пройти по дороге удалось километров десять, и это была просто удача. Бойцы взбодрились – это не степной целиной пробиваться. Но потом дозорный остановился и поднял руку. Вся группа бросилась с дороги в поле и залегла.

Вдали послышался шум моторов, мелькнули синие огни фар – приближалась колонна автомашин. Впереди ехал мотоцикл с коляской – его-то и засек издалека дозорный.

Маскхалаты не позволили немцам засечь разведчиков – их фигуры сливались со снегом. Мимо разведчиков, совсем рядом, обдавая их бензиновыми выхлопами, прошли пара «Опель Блитцев» и восемь тяжелых «Бюссингов». Колонна уже скрылась, а в морозном воздухе еще долго держался запах сгоревшего бензина.