Сибирячка - [22]

— Зачем нам этот штамп? — спрашивал он Светлану. — Что тебе без него плохо живется?

Но Молодая женщина все упорнее и упорнее настаивали на своем.

В один из вечеров, когда было глубоко за полночь, Светлана вошла на кухню. За столом, курив сигарету, сидел Эдуард Владиславович. На кухне стояла дымовая завеса.

— Присаживайся, моя девочка, — показав ей на стул, предложил он. Цеховский, делал одну затяжку за другой, не поднимая головы. — Я давно хотел с тобой поговорить, но не знал с чего начать, — Он посмотрел сначала на потолок, затем взгляд его упал на пол. — Мне сын сказал, что ты настаиваешь на росписи. Штамп в паспорте это, конечно, хорошее дело. Но с другой стороны… Жить с человеком, который в мирное время пережил ужас войны, который кроме темноты уже никогда не в силах ничего увидеть, который беспомощен… Это тяжело и ответственно. Я его понимаю. Сашка живой человек и ему хочется, чтобы его любили, чтобы в нем нуждались. Он совершено по-другому, чем мы, воспринимает боль. Задержалась на работе, не так ответила… У здорового человека нервы бывают на пределе… А у Сашки?

Цеховский поднялся из-за стола и подошел к холодильнику. Открыв его, он достал бутылку с кефиром и поставил на стол. Затем вытащив из пачки очередную сигарету и покрутив её в руке, положил рядом с бутылкой кефира.

— Было это давно. Очень давно, — начал свое повествование, отец Александра, — В нашем классе учился Митя Стрельцов. Был он высок, здоров, всегда подтянут. Очки, которые Стрельцов носил, придавали его лицу благородный вид. Учился он лучше всего класса, и в школе все его звали Профессором.

Отец Мити был кадровым военным. Воевал в Испании, Финляндии. С войны вернулся инвалидом. Без правой руки и с поврежденной ногой. Кроме как воевать он ничего в жизни не умел. Офицер не привык к мирной жизни. Устроиться на работу, проработает месяц, другой, и больше сил не хватает. Кроме Мити в семье было двое детей. Две сестрички- близняшки родились почти перед самой войной. Мать работала на заводе, так как семья очень нуждалась в деньгах. Отец запил. Он умудрялся выносить из дома и продавать все то, что попадалось ему на глаза, лишь бы хватило на бутылку. Когда Митя перешел в девятый класс, парень стал уговаривать мать, чтобы она его на недельку отпустила к родственникам под Вязьму.

Мать не хотела отпускать сына. Как чувствовала беду. Тогда Митя сказал, что уйдет из дома, так как ему надоели постоянные пьянки отца.

Приехав в деревню, мой друг, сразу взялся за дело. Отремонтировал с родственником забор, заготовил на зиму дров. Митя собрался уже на завтра уезжать домой, но деревенские ребята уговорили его пойти в лес. На обратном пути они нашли мину… Она взорвалась. Все ребята погибли. А Митя… — на этом слове Эдуард Владиславович тяжело вздохнул и, взяв со стола сигарету, закурил. — Единственное, что у парня осталось не поврежденным, так это лицо и мужское достоинство. Никто не надеялся, что Стрельцов выживет. А он выжил, оставшись инвалидом. Человеком без ног. Через некоторое время его перевезли из районной больницы в Москву, где работал мой отец. Когда я увидел друга, то понял, что наша веселая жизнь может в любой день оборваться. Никогда в своей жизни, до того момента, пока я не увидел в больнице Митю, я не задумывался над тем, что здоровье-это главное богатство, которое есть у человека. Остальное-это мелочи жизни. Я смотрел на своего одноклассника, а слезы катились из моих глаз. Именно в этот вечер я решил стать врачом.

Мы перешли в девятый класс. Стрельцова с нами не было.

В нашем классе училась Леночка Свиридова, единственная дочь в семье знаменитого профессора. Отец был более чем на десять лет старше жены и потыкал всем её прихотям. В семье была домработница. Матери Леночки практически никогда не было дома. Она днями шлялась по комиссионным магазинам, в надежде приобрести по дешевке, какую- нибудь антикварную вещь.

Леночка, хотя и была дочерью крупного ученого, но ни чем среди своих сверстниц не выделялась. Жила она недалеко от дома, где жил Стрельцов. С пятого класса девочка приходила к Мите домой. Он помогал ей в математике и физике.

Дочь профессора была тайно влюблена в красавца, отличника Митю, который её называл «Тупой пробкой».

Леночка не однократно навещала парня в больнице, принося сладости, которые одноклассник очень любил. Когда Митю выписали домой, она продолжала приходить и нему домой заниматься. Мысли Леночки были заняты отнюдь не учебой, и Митю это раздражало.

— Что тебе объяснять? Ты же тупа! Тебе в одно ухо все влетает, а в другое вылетает.

На Митю без жалости смотреть было невыносимо. Он как обезьянка, при помощи рук передвигался по квартире. Стрельцов быстро овладел этой наукой, и без посторонней помощи мог взобраться на стул.

Из старой шубы ему пошили какой-то мешок, и этот кусок овчины заменял ему брюки и обувь.

Все советовали парню поступать на факультет журналистики или в институт иностранных языков. Но Митя не спешил с поступлением.

Я поступил в медицинский, а Леночка в университет.

Как- то вечером, в начале октября, я зашел к другу. В спальне, в одних трусах на полу спал пьяный Митя. Передо мной лежал получеловек. Мне стало страшно. Очень страшно. Слезы градом покатились из моих глаз. Я наклонился над другом. Взяв его на руки, как маленького ребенка, положил на кровать и прикрыл одеялом.