Сибирский спрут - [12]

– А что это такое?

– Севмаш? О-о, это в нашем городе, можно сказать, все. И власть, и суд, и бизнес… Проще говоря, севмашевской группировке принадлежит не только весь город, но и вся область. Я, конечно, мало знаю, но поговаривают, что и сам губернатор Шварц у них на содержании.

– Понятно… Значит, это преступная группировка, с которой новый начальник РУБОПа решил начать борьбу?

– Да, – кивнула Женя. – И зачем это он затеял? Сидел бы тихо-мирно, а потом и в Москву, глядишь, перевели бы…

– Вообще-то, – заметил я, – борьба с оргпреступностью есть прямая обязанность РУБОПа, что следует из названия…

– Конечно. С одной стороны, это так, – согласилась Трегубова, – но с другой… Знаете, если вы спросите сто прохожих на улицах Сибирска, чего больше, вреда или пользы, принес им Севмаш, то гарантирую – почти все будут благодарны этим неофициальным хозяевам города.

– Почему?

– Да потому что, пока не было Севмаша, город просто загибался. В самые дикие времена, первые годы Ельцина, не работал ни один крупный завод, включая и сам Севмаш, от которого и получила название группировка. Люди просто голодали, на улицах каждый день где-нибудь да стреляли. Это нам старожилы рассказывали. А потом появился Севмаш. Запустили завод, потихоньку прибрали к рукам всю промышленность, торговлю. Поставили своего мэра, говорят, и губернатор их человек. Люди получили работу, пусть грошовую, но хоть что-то… На заводах платят мало, но регулярно, а это в наше время редкость. Так что народ будет за Севмаш…

– В удивительное время мы живем, – отозвался я, – и в удивительной стране. Люди защищают преступников, которые их же и обирают.

– Да, но ведь государство еще больше обирает, – возразила Трегубова.

Ответить было нечего, и я попросил ее продолжить рассказ.

– Игорь несколько дней ходил радостный и гордый. Еще бы – мафию победил. А потом постепенно бандитов начали выпускать. Кого под подписку о невыезде, кого под залог. Говорили, суммы взяток были просто астрономические. И в итоге через полтора месяца все оказались на свободе.

– Обычная история…

Женя кивнула:

– А потом начались звонки. Какие-то люди угрожали Игорю, мне, сыну… Потом однажды Лешка пропал. Я чуть с ума не сошла, но к вечеру он появился. Позвонили и сказали, что это, мол, предупреждение Игорю, чтобы он не совал нос куда не надо.

– И что, преступников не нашли?

– Нет, – покачала головой Женя, – какое там, сына забрали со школьного двора, сказали, что папа послал за ним, посадили в машину и куда-то повезли, а на голову надели мешок. Так и не снимали, пока вечером не подвезли к нашему дому и не высадили. Это было два месяца назад. После случая с Лешкой я потребовала от Игоря, чтобы мы скорее уезжали из Сибирска. Куда угодно, хоть обратно в Иркутск, хоть к черту на рога, но чтобы безопасно…

– И как он отреагировал?

– Знаете, Игорь уже сам начал понимать, что ему с севмашевцами не справиться. Тем более, я думаю, он был почти один. И вроде Игорь согласился. Но вы понимаете, это все так быстро не делается, он не последний человек, начальник областного РУБОПа… И вот в один прекрасный день его арестовали. Потом пришли домой с обыском. Был только Лешка с друзьями, омоновцы – несколько человек с автоматами – искали чего-то… Я все пороги обила, чтобы сказали хотя бы, где он, что с ним, в чем его обвиняют. Никакого ответа. И к губернатору ходила, и к кому хотите.

– Но вам не могли отказать в свидании.

– Не могли, да отказали, – горько усмехнулась Женя, – сказали, дескать, «ввиду особой серьезности преступления, совершенного вашим мужем, общение не представляется целесообразным». Понимаете? И все. Я уже не знала, что мне делать, как в один прекрасный день позвонил неизвестный человек. Принес молоток. А под слоем изоленты на ручке молотка была вот эта самая записка. Я, конечно, запаниковала. Быстро отправила Лешку из города к родственникам, а сама пошла к одному приятелю Игоря в РУБОП. Мы дружили семьями, бывали в гостях друг у друга… Пришла, сказала, что так и так, Игорь прислал записку. Спросила, что делать. А он… Вызвал подручных, и меня посадили под домашний арест. Отобрали теплую одежду, документы. После истории с Игорем я от них могла ждать все, чего угодно, понимаете? Пришлось бежать. Выпрыгнула из окна, добежала до подруги, взяла у нее вещи, какие были, выпросила паспорт и вот приехала в Москву.

– Ясно. Но почему вы все-таки так уверены, что стреляли в вас люди, нанятые РУБОПом?

– Ну, может, не РУБОПом. Может, севмашевцами. Какая разница?

Я покачал головой:

– Нет. Просто так за вами не будут тащиться в Москву, чтобы совершить убийство. Для этого должны быть веские причины. Понимаете? То, что вы жена опального начальника РУБОПа, – этого для заказного убийства недостаточно. И кстати, для задержания и домашнего ареста – тоже.

Женя вздохнула. Но мне показалось, как-то не слишком искренне. Вроде знает она что-то, но говорить не хочет.

– Я действительно не понимаю.

– Но о чем-нибудь догадываетесь? – настаивал я.

– Не знаю… Может быть, они думают, что мне известно что-то о делах мужа? Что он меня посвящал в детали своих операций?