Сибирский Робинзон - [7]

Наловив кузнечиков и стрекоз, Илья решил ловить ленка в сплавную на перекатах. Ниже по течению Безымянки он заметил одну важную особенность — при половодье и даже среднем уровне воды затапливался небольшой луг по правому берегу, образуя небольшое слабо проточное озерцо. Он сразу сообразил, что природный разлив можно использовать с огромной пользой.

Илья углубил вход в озерцо и сделал деревянный щит, которым можно было его перекрыть. Выход из озера перегораживался металлической сеткой с очень мелкой ячейкой. Ленок и таймень на входили в залив, а гольяны, ельцы, окуни и щука от мелких до средних размеров любили погреться в более теплой водичке и попастись на затопленной травке. Он перекрыл доступ воды, которая уходила из естественного углубления через сетку. Очень скоро глубина озера составила пять-семь сантиметров. Илья собирал руками щучек и крупных окуней, ельцов в ведро. Наполнив его, он убрал щит и сетку, озерцо вновь наливалось свежей водичкой.

Оставив несколько рыбок на жареху, Илья вздохнул. Хлеб и картофель — основные продукты, которых не было. Какая уха без картошки? Но варил он и рыбу, заправляя бульон диким чесноком и черемшой.

Выпотрошив остальную рыбу на речке, он посолил ее круто. За сутки она просолится и будет вывешена на веревку для вяления. У него была марля, без нее процесс вяления стал бы никчемным — мухи отложат свои личинки и пропадет рыба. Несколько слоев марли не пропускали мух и за десять дней рыбка подвялилась достаточно на ветру, но еще не до конца. Для хранения рыба должна провисеть на веревке дней двадцать.

Илья копал яму для погреба-ледника. Внутри обшивал все еловыми ошкуренными жердями, делал полки. Зимой такой ледник стоял открытым — вымораживался. По теплу закрывался плотно крышкой и держал температуру, как в морозильнике холодильника. В октябре наступали уже новые морозы, а в леднике все еще держалась минусовая температура и теперь он выстужался заново. Наконец ледник был готов, и он сооружал навес, под которым можно посидеть в дождик, послушать звуки леса.

В долине между холмами протекала речка, наверняка имеющая название и несущая свои воды в другую реку, а в конечном итоге в Северный Ледовитый океан. Но Илья не знал ее, назвав Безымянкой. С ее стороны хорошо просматривался свежесрубленный домик с травяной крышей, навес, под которым стоял стол с чурками в качестве табуретов, выложенный из камней очаг для костра. Чуть поодаль возвышался вход в яму-ледник, металлический контейнер и небольшая поленница дров. Вполне обжитое место, напоминающее обыкновенный крестьянский двор.

В августе днем еще жарко, но ночи уже давали о себе знать понижением температуры. Скоро настанет пора сбора ягод и грибов. А пока Илья спиливал на дрова и бересту березовые стволы. Не сезон: береста хорошо снималась весной, когда дерево наполнено и брызжет соком или в начале лета, вплоть до июля. Но выхода не было, Илья тщательно и осторожно обстукивал каждую чурочку, отслаивал бересту проволокой, чтобы снять цилиндром для туесков так называемый сколотень. Где она не сходила со ствола целым цилиндром, он снимал ее листом. Не выбрасывалось ничего — ни береста, ни веточка, ни чурка. Все доставлялось к домику и использовалось по назначению — стволы на дрова, ветки на костер, береста на туески и корзинки.

С момента крушения самолета по настоящее время Илью не покидала тревога, он боялся не успеть. Не успеть решить три стратегических вопроса — жилье, дрова, пища. Каждая из этих задач сама состояла из множества тактических проблем и вопросов. Можно считать, что с домом проблема решена, он начал заготовку дров на зиму. Но вопрос с пищей все еще оставался открытым.

Илья не был дилетантом или случайным прохожим в тайге, он знал ее не по наслышке. Расхожее выражение о том, что в тайге можно прожить на ягодах, воспринимал с улыбкой, как и инструкции по выживанию для туристов. Да, несколько дней прожить можно на ягодах, но потом организм перестанет воспринимать их и отвергнет, одними ягодами не прокормишься. Он заготавливал на зиму все, что мог — черемшу, чеснок, щавель, ягоды, грибы, мясо.

В сентябре ушел в орешник — это километров пять от его домика. Бил колотом шишку, ссыпая ее в одном месте прямо на землю. Высыпал кулей десять и стал сколачивать «мясорубку». Десять кулей можно обработать и так, вручную обыкновенной теркой. Но не один год он станет ходить сюда и почему бы не автоматизировать свой труд?..

В полуметровой чурке Илья пропиливал бороздки по вдоль. Получилась своеобразная длинная шестеренка, которую он установил в деревянном лотке-корыте на вертеле. Под деревянной шестеренкой внизу дыра. Шишки насыпаются в лоток, шестеренка их захватывает и размалывает. Орех, шелуха и внутренняя мякоть высыпаются вниз на брезент. Потом все отсеивается через сито, которое пропускает ядра ореха и мелкий сор. Мякоть и чешуя выбрасываются. Дальше орех откидывается лопатой, а мелкий сор уносится ветром. Технология достаточно проста и проверена. Получилось где-то около куля чистого ореха, возможно, чуточку больше. Илья нагрузил полный рюкзак и двинулся к домику.