Сибирский кавалер [сборник] - [9]
— Помилуйте! У меня нет никакой записки. Господин Нарышкин мне ничего не передавал!
— Ты еще скажешь, что ты с ним незнаком? С этим бывшим женишком Елисаветы, который хотел сделать государственный переворот, а теперь прячется от справедливого возмездия в Париже!
— Он тоже учился в Сорбонне, как и мой друг, князь Жевахов. Понятно, что нам случалось встречаться с месье Нарышкиным на студенческих пирушках. Но там речь шла о делах амурных, кто с кем побывал в алькове. Друзьями мы с ним никогда не были, и даже рядом за столом не сиживали. И — никаких секретов и записок!
— Сейчас тебя уведут, чтобы ты еще подумал. Я скажу, чтобы тебе давали одну лишь особенно соленую селедку. Захочешь все рассказать, скажи охранникам.
Томаса вернули в каменный мешок. Потянулись ужасные дни. Селедку он не мог есть, а кроме нее приносили лишь малый кусочек хлеба. Воду ему давать было запрещено. Правда, был один сердобольный дежурный, Калистрат Калистратович Захаров, который тайком давал Томасу напиться. Он был родом из старообрядцев и не любил ту власть, которой служил. И давая Томасу запрещенную воду, он как бы отчасти мстил немилой его душе власти. Но караульный этот дежурил через два дня на третий. Томас чувствовал, что приближается к смерти.
Раз в неделю выводили во двор на прогулку. Некоторые арестанты были в полосатых одеждах. Томас был в ночном халате, в котором его забрали в жеваховском доме, и в ночном колпаке, который свисал на одну сторону и придавал Томасу смешной и жалкий вид. Во время прогулки Томас нередко наклонялся, в надежде зачерпнуть ладонью хотя бы грязи из лужи, он надеялся, что во рту будет хоть какая-то влага. Часовой в таких случаях покрикивал:
— А ну стой! Чего еще удумал?
В келье Томас стал думать о странностях всего случившегося. Зачем он поехал в чужую страну? Похоже, тут и своих не щадят, и уж тем более — иностранцев.
Томас закрыл глаза — и перед ним всплыла Палашка, такая, какой он увидел её во время сеанса живописи в Ибряшкине. Она была обнажена, и груди её, с оранжевыми полукружиями сосков, вздрагивали от страха и напряжения.
В камере стемнело, но вдруг в углу её зажегся крохотный огонек. Томас изумился. В углу стоял гномик в красном колпаке и с факелом в руке. Факел горел ровно, как маленькое солнышко. Карлик заговорил хриплым тоненьким голоском:
— Я простыл по пути в Россию. Снега, снега! Но я не мог не прийти тебе на помощь. Я служил твоему деду, я служу и тебе. Я знаю, ты полюбил. И ты прав. В любви первоначальная космическая сила сливает все элементы мира! Красный цвет — востока, оттуда приходит заря. Красное — красивое. И ты прибыл на восток. Не тужи…
Томас проснулся, оттого что дверь каморки отворилась, зашел солдат, сказал:
— Айда, тебя требуют!
И его опять привели к тому же человеку, имени которого он не знал, но который снимал с него допросы. Лобастый ему приветливо улыбнулся:
— Ну вот, друг мой, теперь тебе и попить можно. Но только чуть. Сначала только оросить гортань. И не водой. Молочка вот полстакана выпей. Больше-то нельзя. Тут уже такие случаи бывали. Жрет, жрет бедолага одну соленую селедку, потом сразу напьется и умирает. Ну а мне в твоей смерти резона нет. Ты же говорил, что хотел побыть на российской службе? Вот мы тебе такую службу и дадим. Так что вот, попей молочка, но потихоньку, малыми глоточками.
Томас, дивясь происшедшей перемене в судьбе, стал пить молоко. Как жаль, что только полстакана. Но во рту и в горле всё отмякло, ему стало лучше.
— Могу я узнать, что за службу мне предлагают?
— Можешь. Будешь служить в канцелярии розыскных дел.
— Но я к этому вряд ли готов.
— Любой грамотный человек это может. А ты университетский курс прошел. Так что тебе и карты в руки. Не в учителя же тебе идти? У нас мучают школяров обычно бывшие парижские пирожники и сапожники, а ты все же кавалер старинного рода. Да в нашей службе получше узнаешь страну и народ её.
— Но я более склонен к литературным и философским опытам. Да еще алхимией желал бы заняться.
— У нас тут ты не один такой, почти каждый наш сыщик сочиняет, если не стихи, то прозу. А иные — такие философы, что и древним грекам стало бы завидно. Борьба со злом требует и ума, и сердца.
— Но что же с моим другом Пьером Жеваховым?
— Он отпущен.
— Значит, он не имел отношения к письму Долгоруковой?
— Ну это теперь тебя не должно заботить!
— Как же так?
— Очень просто. Пока вы сидели, произошло немало событий. Умерла императрица Анна Иоанновна. О! Из Петербурга приходили странные вести. В окнах дворца стали лопаться стекла. А потом императрица ночью встретила в зале самое себя. Крикнула стражу. Хотели арестовать дерзкую особу, устроившую недостойный маскарад. Но это был не маскарад, а призрак, и он растаял в воздухе.
Анна Иоанновна стала все сильнее болеть. Наследником престола она давно определила сына своей племянницы — Иоанна Шестого. Императрица умерла. Регентом при малолетнем Иоанне стал Бирон.
Он просто издевался над матерью наследника Анной Леопольдовной. По её просьбе фельдмаршал граф Миних арестовал презренного правителя Бирона. Теперь Бирон едет под конвоем в ту самую Сибирь, в кою этот супостат спровадил многих и многих весьма достойных людей.
Середина XIX века. Молодой князь Улаф Страленберг, потомок знатного шведского рода, получает от своей тетушки фамильную реликвию — бронзовую пластину с изображением оленя, якобы привезенную прадедом Улафа из сибирской ссылки. Одновременно тетушка отдает племяннику и записки славного предка, из которых Страленберг узнает о ценном кладе — короне скифа, схороненной прадедом в подземельях далекого сибирского города Томска. Улаф решает исполнить волю покойного — найти клад через сто тридцать лет после захоронения.
До сих пор версия гибели императора Александра II, составленная Романовыми сразу после события 1 марта 1881 года, считается официальной. Формула убийства, по-прежнему определяемая как террористический акт революционной партии «Народная воля», с самого начала стала бесспорной и не вызывала к себе пристального интереса со стороны историков. Проведя формальный суд над исполнителями убийства, Александр III поспешил отправить под сукно истории скандальное устранение действующего императора. Автор книги провел свое расследование и убедительно ответил на вопросы, кто из венценосной семьи стоял за убийцами и виновен в гибели царя-реформатора и какой след тянется от трагической гибели Александра II к революции 1917 года.
Книги Ж. Ломбара "Агония" и "Византия" представляют классический образец жанра исторического романа. В них есть все: что может увлечь даже самого искушенного читателя: большой фактический материал, динамический сюжет, полные антикварного очарования детали греко-римского быта, таинственность перспективы мышления древних с его мистикой и прозрениями: наконец: физиологическая изощренность: без которой, наверное, немыслимо воспроизведение многосложности той эпохи.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Япония, Исландия, Австралия, Мексика и Венгрия приглашают вас в онлайн-приключение! Почему Япония славится змеями, а в Исландии до сих пор верят в троллей? Что так притягивает туристов в Австралию, и почему в Мексике все балансируют на грани вымысла и реальности? Почему счастье стоит искать в Венгрии? 30 авторов, 53 истории совершенно не похожие друг на друга, приключения и любовь, поиски счастья и умиротворения, побег от прошлого и взгляд внутрь себя, – читайте обо всем этом в сборнике о путешествиях! Содержит нецензурную брань.
Сибирь издавна манила русских людей не только зверем, рыбой и золотыми россыпями. Тысячи обездоленных людей бежали за Уральский Камень, спасаясь от непосильной боярской кабалы. В 1619 году возник первый русский острог на Енисее, а уже в середине XVII века утлые кочи отважных русских мореходов бороздили просторы Тихого океана. В течение нескольких десятков лет спокойствию русского Приамурья никто не угрожал. Но затем с юга появился опасный враг — маньчжуры. Они завоевали большую часть Китая и Монголию, а затем устремили свой взор на север, туда, где на берегах Амура находились первые русские дальневосточные остроги.
На Собольем озере, расположенном под Оскольчатыми хребтами, живут среди тайги три семьи. Их основное занятие – добыча пушного зверя и рыболовство. Промысел связан с непредсказуемыми опасностями. Доказательством тому служит бесследное исчезновение Ивана Макарова. Дело мужа продолжает его жена Вера по прозванию соболятница. Волею случая на макарьевскую заимку попадает молодая женщина Ирина. Защищая свою честь, она убивает сына «хозяина города», а случайно оказавшийся поблизости охотник Анатолий Давыдов помогает ей скрыться в тайге. Как сложится жизнь Ирины, настигнет ли ее кара «городских братков», ответит ли Анатолий на ее чувства и будет ли раскрыта тайна исчезновения Ивана Макарова? Об этом и о многом другом читатели узнают из книги.
На рубеже XIX и XX веков на краю земель Российской империи, в глухой тайге, притаилась неизвестная служилым чинам, не указанная в казенных бумагах, никому неведомая деревня. Жили здесь люди, сами себе хозяева, без податей, без урядника и без всякой власти. Кто же они: лихие разбойники или беглые каторжники, невольники или искатели свободы? Что заставило их скрываться в глухомани, счастье или горе людское? И захотят ли они променять свою вольницу на опеку губернского чиновника и его помощников?
Отец убивает собственного сына. Так разрешается их многолетняя кровная распря. А вчерашняя барышня-хохотушка становится истовой сектанткой, бестрепетно сжигающей заживо десятки людей. Смертельные враги, затаившись, ждут своего часа… В небольшом сибирском селе Зеленый Дол в тугой неразрывный узел сплелись судьбы разных людей, умеющих безоглядно любить и жестоко ненавидеть.