Сибирская эпопея - [68]

Тем не менее помощники Беринга не щадят ни усилий, ни людей, ни собственного здоровья. В тяжелейших условиях Дмитрий Овцын, командир второго отряда, пробовал выйти к Енисею, двигаясь от Оби по морю. Овцын – один из товарищей Чирикова, тоже выпускник школы навигацких наук, детища Петра I. В 1734–1737 годах каждое лето молодой офицер предпринимал новые попытки, и каждый раз в первых числах августа его корабль упирался в поля пакового льда. И только в 1737 году отряд достиг цели. Овцын – первый из руководителей отрядов Великой северной экспедиции, выполнивший порученное ему задание. Однако через месяц после возвращения Дмитрия Овцына схватили и подвергли пыткам. Зимой, в далеком краю, он избил одного чинушу, слишком рьяно приударявшего за дочерью отправленного в ссылку князя Долгорукого. Побитый отомстил тем, что сообщил о частых визитах Овцына к опальному князю, их разговорах и даже о существовавшем якобы заговоре против императрицы. Сразу после прибытия Овцына в Енисейск его бросили в темницу, били, пытали на дыбе – связав руки за спиной, подвешивали за привязанную к рукам веревку к перекладине. Овцын не признал вины. Он сумел выжить, и, лишенный всех званий, был, по просьбе Беринга и Чирикова, отправлен матросом в отряд, готовившийся плыть в Америку.

Еще более тяжелая участь выпала двум офицерам, которые летом 1735 года ушли из Якутска на опись таинственного арктического побережья. Выйдя из устья Лены в океан, Василий Прончищев направился на запад на дубель-шлюпке «Якутск», надеясь обогнуть полуостров Таймыр. Питеру Ласиниусу было поручено двигаться от устья Лены к востоку, чтобы обогнуть оконечность Азии и выйти в Тихий океан. Молодой швед покинул Якутск, находясь под большим впечатлением от мрачных предсказаний академиков. Так, например, де ля Кроер твердил ему, что задача, которую перед ним поставили, невыполнима и что никто никогда не сумеет пробиться сквозь льды. Ласиниус рассчитывал, что его дубель-шлюпка «Иркутск» будет в пути два года. С самого начала пути он экономил съестные припасы. Через три месяца Ласиниус первым из экипажа заболел цингой. Начался настоящий мор: погибло 39 человек. Когда пришла помощь, на борту «Иркутска» оставалось в живых лишь восемь членов отряда.

Что же касается Прончищева, отправившегося в путь в тот же день, что и Ласиниус, то он взял курс на запад, несмотря на не совсем благоприятные условия. Море было покрыто льдами, и «Якутск» пытался продвигаться по узким полосам свободной черной воды вдоль припая, каждую минуту рискуя оказаться в плену и быть раздавленным подступавшимися со всех сторон торосами до нескольких метров в высоту. Прончищев получил разрешение взять с собой молодую жену Татьяну, и той очень быстро пришлось взять на себя роль медсестры. Ее муж едва держался на ногах, он страдал от ужасных болей в суставах, как, впрочем, и большая часть экипажа. Однако Прончищев не повернул назад. Он достиг 77° 29´ северной широты – никто еще не забирался так далеко по морю, и был уже очень близко от мыса, крайней северной точки Азии, к которой стремился. Однако туманы и льды заставили его повернуть назад. Но вернуться домой Прончищеву не было суждено. 29 августа 1736 года, добравшись до Усть-Оленька, где отряд зимовал, Василий Прончищев умер. 6 сентября его похоронили в тундре с воинскими почестями. Через 12 дней рядом с ним похоронили и его жену Татьяну. Могила легендарных супругов была найдена лишь в 1875 году. Тридцать человек из отряда тоже не доберется до Якутска. Штурман Семён Челюскин годом позже доставит отчет в Якутск, в штаб Беринга.⁵⁵

На экспедицию напала цинга, старая приятельница моряков и первопроходцев Крайнего Севера. Эта болезнь развивается от отсутствия витамина C. Она исподтишка захватывает организм человека, попавшего в условия холода, и сначала дает о себе знать усталостью и отеками, затем кровоточивостью десен. Ротовая полость становится губчатой, зубы выпадают, сочится кровь. На этой стадии цинга сопровождается и другими патологиями, усугубляющимися общим состоянием. В конце концов больной впадает в апатию и умирает. Было замечено, что некоторые фрукты и растения могут затормозить развитие болезни, однако толком никто ничего не знал, да и способов хранить их не существовало. Экипажи оказывались в полной власти недуга. Именно цинга, а не холод, стала главным врагом экспедиции и оставалась им до самого конца.

На экспедицию обрушилось множество несчастий, однако появился и слабый светлый лучик: Герхард Фридрих Миллер, заинтригованный категорическими утверждениями своих коллег о том, что Азию можно обогнуть морским путем, погрузился в воеводские архивы Якутска в поисках свидетельств тех, кто плавал на судах вдоль берега. Летом 1736 года он нашел отчет, продиктованный Семёном Дежнёвым почти за сто лет до Великой северной экспедиции. Если рукописи излагали истину, в руках Миллера оказалось доказательства как существования прохода, так и возможности по морю обогнуть северо-восток Азии! Миллер сразу же понял всю важность своего открытия. По его собственным словам, он был «крайне взволнован»