Сибирь - [57]

Я много фотографирую в салонах на первом этаже — свет, приглушенный гардинами с тяжелыми занавесками, красивые ткани, маленькие рамки на стенах. Свет попадает и настойчиво задерживается на сверкающем углу секретера. Это атмосфера парижского салона у Малибран или салона Жорж Санд в Ноане… В другой комнате пианино, диван, чуть дальше зимний сад, растения и везде книги, портреты и партитуры. Забывается холод и ссылка…

А затем вдруг шок. Всплывает действительность. На стене портрет женщины, которая отводит взгляд. У нее впалое лицо, удрученное выражение, круги под глазами. Это княгиня Волконская. В то время ей было сорок пять лет. Изнуренная и разбитая тяжестью путешествия и первыми условиями своего пребывания в восточной Сибири, особенно холодом, ужасными сибирскими морозами, от которых она так страдала. Она умерла немного спустя.

Все сказано: есть что-то обманчивое в роскоши (относительной) этого красивого дома. В 1846 году Волконским разрешили перевезти его в Иркутск. Часть их имущества была им возвращена, они вновь обрели почти нормальную жизнь, но им было предписано оставаться в этой резиденции. Они объединили вокруг себя других ссыльных, среди которых были поляки — двадцать тысяч было выслано в Сибирь до 1863 года за участие в национально-освободительном движении или за Варшавское восстание 1831 года, потопленное в крови. «Finis Polonae?» Нет. Польша продолжала жить на тысячах километров… Поляки построили католическую церковь в Иркутске… Все эти эмигранты объединяются, беседуют, читают, музицируют, создают в этой глуши рафинированную атмосферу высокой культуры и искусства. Эти поляки и обучали французскому языку детей Волконских.

Символ русского деспотизма, преждевременного либерализма русской элиты — история декабристов осталась в памяти русских, и она продолжает волновать. Особенно незабываемый пример женщин, которые, будучи не только замужем, но и просто помолвлены, последовали за своими приговоренными любимыми в ссылку. Это уникальное событие в истории России, и еще долго оно будет привлекать внимание потомков. Благородное и плохо подготовленное, отмеченное непростительными колебаниями и нерешительностью, восстание русских дворян с самого начала было обречено на неудачу из-за огромной пропасти, которая отделяла этих мечтателей от реальной жизни народа.

После смерти царя Александра I 14 декабря 1825 года небольшое число молодых аристократов собралось на сенатской площади Санкт-Петербурга, чтобы поднять гарнизон. Отсюда и название «декабристы», которое дали восставшим. По выражению Пушкина, заговор родился «между стаканом бордо и бокалом шампанского» (он также почтит их память своим стихотворением: Не пропадет ваш скорбный труд и дум высокое стремленье…).

Страстные, великодушные идеалисты, иногда наивные, эти молодые дворяне, члены тайных обществ или франко-масоны, посещали свободомыслящие круги во время кампании 1814 года во Франции. Это был момент, когда Россия была предметом всеобщего восхищения: мадам де Сталь занялась русским языком. Она употребляет два десятка русских слов в своих книгах: господарь, царь, казак, поп, водка, изба, копейка… Эти молодые аристократы привезли из Франции не только французский язык, на котором они уже говорили, но и ненависть к деспотизму и рабству. Их цель окрепла, несмотря на то, что для ее достижения отсутствовали средства: речь шла о свержении абсолютной монархии путем вооруженного восстания, провозглашении республики, об отмене крепостного права, установлении демократических свобод, в том числе свободы слова. Плохо подготовленное восстание терпит крах. Среди заговорщиков существовали большие разногласия, особенно между Южным тайным обществом, одной из первых русских тайных организаций, в которую входил впоследствии повешенный Павел Пестель, и северным обществом Муравьева, Рыкова, Трубецкого, которые предадут в день восстания и которые тем не менее будут приговорены к казни, замененной потом на ссылку. Бакунин приветствует Пестеля в своем письме Герцену в 1866 году: «Пестель смело призвал к уничтожению самой империи, к свободной федерации живущих в ней народов и к социальной революции». Поднятые солдаты не оправдали возлагаемых на них ожиданий. Не зная слова «конституция», они единодушно считали ее женой великого князя Константина, законного наследника трона, от которого он отказался… Пришедший парламентером губернатор города был убит, и великий князь Николай дал приказ стрелять.

Репрессии будут ужасными: три тысячи арестованных, пятеро повешенных — для этого нужно будет узаконить смертную казнь. Повешены будут Пестель, Рылеев, Муравьев-Апостол, Каховский и Бестужев-Рюмин… 121 человек будет приговорен к депортации на каторгу или ссылку в Сибирь. В самых худших условиях: в цепях в течение трех лет (Анненков скажет, что это то же самое, как быть брошенным живым в могилу) и в заточении в течение девяти лет. Лишенные имущества и даже имени, декабристы полностью лишались гражданских прав: теряли свой гражданский и юридический статус, их жены объявлялись вдовами и могли вновь вступать в брак. Если у них будут дети, они будут считаться незаконнорожденными. Большое количество декабристов вскоре умерли или сошли с ума. Другие обосновались в Омске, Красноярске или Иркутске. Их помиловали только по случаю коронования царя Александра II в 1856 году.