Сибирь не понаслышке - [40]

За нефть И. Губкина классически обругали значительно раньше этой чрезвычайной сессии академии. Классически потому, что произнесенная фраза стала едва ли не крылатой, сначала как приговор идее, позднее как исторический анекдот.

В 1926 году президиум ВСНХ, где был очень велик авторитет И. Губкина, признал необходимым создать специальный трест для поисков нефти между Волгой и Уралом. Госплан, ссылаясь на заключение Главного геологического комитета, отказался финансировать эти поиски. А Главгеолком был настроен резко отрицательно к идее "второго Баку". Тогдашний его председатель и оценил усилия И. Губкина репликой, не умирающей вот уже шестое десятилетие: "Нефть на Урале! Это даже не утопия. Это очередная авантюра Губкина, как и его курское железо". (Справка: И. Губкин настаивал на широкой разработке железных руд Курской магнитной аномалии, доказывая их конкурентоспособность по отношению к криворожским, и считал это необходимым с точки зрения перспектив бурного развития черной металлургии, но в 1925 году проиграл сражение за КМА. Временно. Однако козырями своих противников вооружил.)

Днем рождения "второго Баку", нефтяного Урало- Поволжья, считают 16 апреля 1929 года. В этот день скважина близ деревни Березники на далекой речке Россошке в полукилометре от впадения ее в Чусовую дала нефть.

И. Губкин - победитель, но его мысли устремлены в будущее. Он считает, что работы по поиску и разведке нефти все еще не получают у нас должного размаха. Он много пишет о риске в поисках нефти, и большом риске, "миллионами", но убежден, что "на этот риск нужно идти. Наше правительство должно учитывать то обстоятельство, что нефтяные разведки связаны с большими капиталовложениями, с громадным риском (риском, повторяю, миллионами). Может быть, в десяти местах мы будем бурить впустую, пускай пробуренные купола окажутся пустыми, но зато в одиннадцатом месте мы, может быть, найдем большое месторождение, которое не только оправдает наши расходы по разведкам, но и даст нам большие выгоды, даст нефть, которая сторицей покроет все расходы и принесет еще большую прибыль, ибо богатое месторождение дает не миллионы, а сотни миллионов тонн нефти".

Искать нефть, искать самый, по его определению, "политический продукт"! Но где именно?

В интервью газете "Правда" 14 июня 1932 года И. Губкин упрямо повторяет: "...Пора начинать систематические поиски нефти на восточном склоне Урала. Геологические условия позволяют предполагать, что поиски нефти на восточных склонах Урала не останутся безрезультатными... Перспективы и значение разработки нефти в этих районах огромны. Добыча... может обеспечить потребности не только Урало-Кузнецкого комбината, но и всего народного хозяйства".

У И. Губкина много оппонентов, иногда их голоса звучат ворчливо: "Мало одного желания изменить географию нефтедобычи. Нужны еще месторождения. А если природа их не создала..."

Красноречивое многоточие упрекало И. Губкина в беспочвенном фантазировании. А он знал, что, во всяком случае, "по краю великой Западно-Сибирской депрессии, совпадающей с Западно-Сибирской равниной, могут быть встречены структуры, благоприятные для скопления нефти".

Выступая 5 марта 1934 года перед работниками треста "Востокнефть", он и высказал им "те соображения, которые заставили" его "выдвинуть идею поисков нефти на восточном склоне Урала". Это были соображения первоклассного ученого, умеющего сопоставлять накопленные опытом и наукой факты и делать из этих сопоставлений неожиданные выводы.

И. Губкин предположил, что Западная Сибирь геологически представляет собой гигантскую депрессию - чашу, в которой в далеком прошлом накапливались благоприятные для образования нефти и газа осадки, и, по всей вероятности, здесь должны находиться промышленные запасы углеводородов.

Предположение И. Губкина нередко называют теперь "гениальной догадкой" потому, что высказано оно было тогда, когда самих знаний о строении сибирских недр было недостаточно для обоснования выводов.

Время проверки "гениальной догадки" (или научного прозрения, может быть, так точнее?) И. Губкина пришло не так скоро. Поисками занялись в конце 40-х - начале 50-х годов. "Соображения" И. Губкина на 2- 3 десятилетия опередили технические возможности разведки. Когда же возможности "созрели", пишут историки, "то даты открытий замелькали так же часто, как когда-то во втором Баку".

Тюменский геолог В. Козлов написал стихотворение "Губкинцы". Там есть такие строки:

...Земля кричала складками структур

И радужною пленкой у истоков,

Но не пробила чью-то немоту.

Лишь Губкин понял: начинать с Востока!..

Везде теперь его ученики:

В Усть-Балыке, Шаиме, Мегионе.

По всей Сибири, взгляд куда ни кинь,

В колоннах нефть от нетерпенья стонет,

От радости играющим потоком -

И в танкеры излиться норовит:

В ней голос Губкина, он говорит:

- И все-таки пошла она - с Востока!

"С Востока", то есть из Западной Сибири.

Беседуем с академиком Андреем Алексеевичем Трофимуком. "История создания нефтяного Приобья достаточно хорошо известна, и тем не менее я хотел бы еще раз подчеркнуть одну ее особенность: такого темпа роста нефтяной и газовой промышленности за счет одной геологической провинции наша страна еще не знала. Напомню лишь одно сопоставление: добыча нефти в Западной Сибири была начата, по существу, в 1964 году, а уже в 1970 году Западная Сибирь дала нефти больше, чем вся страна имела в 1940-м. Правда, речь идет и о самой крупной нефтегазоносной провинции нашей страны: сама ее площадь втрое больше площади Урало-Поволжья. И эти сибирские результаты, которые известны сегодня всему миру, получены благодаря осуществлению генерального плана изучения Западно-Сибирской равнины, в основе которого лежали идеи Ивана Михайловича Губкина".