Сибирь научит. Как финский журналист прожил со своей семьей год в Якутии - [126]

Я, наверное, больше сам тут научился чему-то, чем их чему-то научил. У нас были очень интересные дискуссии на тему того, о чем местные СМИ говорят, а о чем молчат. Как пример темы, о которой сложно говорить, студенты рассказали, что на госслужбу в Якутии берут только по родственным связям. Часть студентов не видела в этом ничего плохого, видимо, их уже ждало теплое местечко. Многие хотели заниматься журналистскими расследованиями, разоблачать коррупцию и писать о недостатках в работе студенческих общежитий, детских садов, системе управления отходами и общественного транспорта. Многие интересовались гонзо-журналистикой и Хантером Томпсоном[63]. Один мальчик планировал в первое лето журналистской практики проникнуть в мир наркоторговцев. Я предупредил, что это опасно.

Поначалу я избегал щекотливых политических тем, так как разговоры о политике не входили в функции преподавателя. Но студенты сами периодически поднимали сложные вопросы. «Вы читали разоблачение Медведева? Как вы думаете, это правда?» – спрашивали они меня, когда оппозиционер Алексей Навальный опубликовал расследование о секретной собственности российского премьер-министра стоимостью миллиард евро.

В конце моей преподавательской карьеры я тоже решил прямо задавать острые вопросы. Что думают студенты о президентских выборах 2018 года? «Никаких выборов у нас нет. Не из кого выбирать», – отвечали они. «Но Путин все-таки единственный кандидат, которого уважают западные страны», – поправил их один мальчик.

Я рассказал им об исследованиях активистов группы Bellingcat. Они утверждали, что летом 2014 г. удар по малайзийскому самолету на Украине был нанесен из зенитно-ракетного комплекса, привезенного из России. Для молодежи это была новая информация, и они слушали с интересом. При этом никто из них не «донес» на меня за обсуждение в университете таких тем. Все студенты проходят обязательный курс «противодействия экстремизму», а экстремизмом чиновники в России могут назвать почти все, начиная с комментариев в соцсетях.

Грустно было, когда оказалось, что лишь некоторые из студентов старшего курса видели себя в будущем журналистами. Без пяти минут выпускники были разочарованы и скептически настроены на возможность получить работу, соответствующую их образованию. На младших курсах желающих работать в журналистике было подавляющее большинство. Многие проходили стажировку в относительно свободных СМИ типа еженедельной газеты «Якутск Вечерний» или на новостном портале news.ykt.ru

Примерно 80 % моих студентов были якуты, и так во всем Северо-Восточном федеральном университете. И хотя высшее образование тут на русском языке, но это большей частью чисто якутский университет, где можно встретить молодых людей из самых дальних улусов республики – Анабарского или Усть-Янского, и очень мало русских из шахтерских городов Мирного или Нерюнгри. Русские ребята не едут учиться в Якутск в якутском университете, а стремятся в «настоящую Россию» – в Новосибирск, Красноярск, Иркутск, Хабаровск или Владивосток. Лучшие или самые богатые попадают в Москву. Для выживания якутской культуры обучение в вузах на родном языке было бы логичным продолжением, но об этом в Якутии не говорят.

По официальным данным, иностранных студентов в университете человек двести, и большая часть из них – аспиранты, например из Китая. Университет входит в сеть северных университетов «Университет Арктики», посредством которой осуществляет студенческий обмен, например с университетом Лапландии. Несколько студентов уже учились по обмену в Финляндии. Финляндия и Норвегия многим кажутся близким по духу «северным вариантом», чтобы мир посмотреть.

Основателю кафедры журналистики 83 года, и при мне он все еще занимал должность профессора университета. Мне было не очень понятно, что он делал, а сам профессор не особо хотел со мной общаться. Я периодически видел его на кафедре, он сидел за столом в углу, ел яблоко и в лупу читал какие-то исписанные от руки бумажки. Он сохранил за собой место профессора до самой смерти в 2019 году.

Кафедра держится на заведующем Олеге Сидорове и доценте Валерии Надькине. Сидоров – классический представитель якутской интеллигенции, открытой для международного сотрудничества. Он председатель Ассоциации писателей Якутии и главный редактор двуязычного культурологического журнала «Илин». Он написал биографии якутских деятелей 1920-х годов и биографию Михаила Николаева, президента Якутии 1990-х. Сидоров скорее даже историк, чем журналист, но главное – он очень порядочный человек, так уважительно отзываются о ком-нибудь в России.

Надькин – русский, родился в Якутске, любимец всех студентов, он постоянно шутит, и ему выпала неблагодарная участь быть научным руководителем моей диссертации. Если Сидоров по духу ближе первому президенту Якутии, то взгляды Надькина скорее более русские. Так, по его мнению, присоединение Крыма к России вполне нормально, только вышло в копеечку.

Всегда, где бы мы с Надькиным ни пересеклись, он вспоминал какой-нибудь анекдот про финнов. И он был просто в шоке, когда на свою первую лекцию зимой я пришел в валенках. Конечно же я знал, что по этикету валенки носят только дворники, и именно поэтому я заранее отнес свои стильные оленьи унты в ремонт, но, вопреки обещаниям мастера, они не были готовы к первой лекции. «Ого, в валенках, вот дела! Это, конечно, так по-хипстерски, такого я еще не видел!» Надькин задыхался от смеха и еще много раз возвращался к этой теме.