Сибирь и каторга. Часть 1 [заметки]

1

Под Тобольском в подспорье мошне ссыльных существовал такой обычай: на последней станции кандалы у посельщиков покупали заранее, потому что, по приходе в город, здешние железа обыкновенно велели снимать и бросать в кучу, которая, разумеется, никогда не проверялась.

2

Художнику Якоби, желавшему уловить характерный беспорядок путешествующих арестантов, так и не удалось положить основы для будущей картины. Выезжал он и в поле, радел ему и конвойный офицер, но арестанты все-таки вытягивали мертвый солдатский фронт, выстраивая шеренги. Художник принужден был ограничиться личною фантазией и дал картину, мало напоминающую этапный растах в его настоящем правдивом виде.

3

Замечено, что женщины родили до прихода в Тобольск, дорогою. Придя в приказ, просили вступить в брак или назначить в одну губернию с влюбленным. "Были даже неоднократные примеры, что оставившие на родине жену или мужа с детьми и не лишенные всех прав состояния, а следовательно, не расторгнутые в браке, просили при жизни еще кого-либо из супругов о вступлении в новый брак с лицом, в одной партии идущим", — свидетельствует одна официальная бумага. По закону до Тобольска женщинам не позволялось выходить замуж и ни в каком случае не дозволялся брак каторжной женщины с идущим на поселение.

4

Это — денежные и ловкие из арестантов, снимающие подряды на содержание и продажу водки, карт, съестного и пр. Но о них подробно скажем в следующей главе.

5

Сюда же обратно переведен приказ из Тобольска на настоящее свое место, по справедливости.

6

В этом случае гражданские арестанты не могли надивиться и наплакаться тому предпочтению, которое оказывается военным арестантам. Эти вместо котов, как известно, получают сапоги.

7

1 Закон ограничивает число людей в партиях во внутренних губерниях от 20 до 60 и в сибирских от 50 до 60, 100 и более. Между тем среднее число людей в партиях при еженедельной (50 раз в году) отправке по этапам бывало:

От Полтавы до Харькова — 30

От Харькова до Воронежа — 34

От Воронежа до Тамбова — 40

От Тамбова до Пензы — 43

От Пензы до Симбирска — 47

От Симбирска до Казани — 69

В Казани же присоединялась и московская партия (из ссыльных окрестных губерний), пополненная петербургскою (из арестантов финляндских, остзейских, литовских, псковских и олонецких). Московская (соединенная) партия росла так:

От Москвы до Владимира — 72

От Владимира до Нижнего — 80

От Нижнего до Казани — 85

В Казани, таким образом, собиралось уже 154 арестанта; в Дебесах (куда сходились из Вятской, Вологодской, Костромской, Оренбургской и других губерний) число ссыльных средним счетом бывало 171.

От Дебес до Перми — 178

От Перми до Кунгура — 182

От Кунгура до Камышлова — 189

От Камышлова до Тюмени — 194

От Тюмени до Тобольска — 220.

8

На те времена, когда по малолюдству партии не сладится откуп и не будет майданщика, обязанного оберегать арестантские удовольствия, запроданные на откуп, — на те времена карточные игроки на этапах защищались полтинником против унтер-офицера. За 10–15 коп. с майдана охотно берутся защищать игру часовые и тогда ведут подходы за себя против унтера. Впрочем, подробности тюремной жизни дадут нам дальше возможность объяснить этот вопрос в более полном оконченном и определенном виде.}

9

Пустыни по тракту в Якутск и дальше до Охотского края и Камчатки с двумя винокуренными и одним солеваренным Охотским заводом издавна служили исключением для этого правила. В конце прошлого и в начале нынешнего столетия ссыльные организовались очень часто в большие разбойничьи шайки. В 1832 г. высшее правительство узнало, что при внимании конвойных в небольшом числе ссыльные делали побеги и производили грабежи, а потому указом 26 февраля установило на этом пространстве в 400 в. три этапа.

10

Освобождали от каната, т. е. цепи железной, за 2 коп. с человека, каковые деньги удерживались из кормовых.

11

Варнацкое слово, варнацкая честь — условные названия хорошо известного сибирякам нового элемента в народном духе. Основание его лежит на тех же самых данных, какими руководствуются купцы, вверяя на честное слово, по одной накладной, товары возчикам, а смысл самих слов сделается окончательно понятным, когда обнажатся в последующих наших рассказах тюремные тайны. Слова варнак, чалдон — бранные прозвища, адресуемые сибирскими старожилами всем беглым из тюрем, с заводов и с мест поселения и водворения.

12

Тюремные предписания, между прочим, превратно поняли свойства огня, не дозволив его в первобытном виде, но разрешив пользованье им в виде угольев; ссыльным из дворян не позволяют ставить самовары, но подают их с угольями и уже не боятся опасности поджогов. Арестанты из дворян, как известно, пользуются перед другими еще тем преимуществом, что освобождаются от оков и могут проедать в сутки 15 коп., тогда как другие должны быть сыты только на 10 коп., хотя бы эти другие и живали в ненасытных извозчиках.

13

Этапные начальники обязаны провожать партию, если в ней больше 80 человек.

14

На случай подобных этому затруднений этапный солдат обязан — по закону — носить в ранце провиант на два дня.

15

Иногда право обижать товарищей покупалось желающими за меньшую плату, но в таком случае не иначе как перед самым этапом и теми, которые пешешествуют. Солдат отбирал охотников и вел их вперед других, конечно, пешком.

16

Из прежней истории этапов видно, что сперва вольных торговцев не пускали, торговали сами офицеры, но по многим жалобам, что "офицеры берут вдвое против вольной цены", торговать офицерам запретили. Однако злоупотребление не уничтожилось и только прикрылось маскою, особенно там, где этапы стоят далеко от селений.

17

Высокие цены объясняют тем, что торговцы сами покупают право на торговлю у этапных начальников и не всегда без прижимок. Приходившие партии нередко заставали еще крикливый финал переторжки, а бывали и такие случаи, что торговцы долгое время оставались на улице перед офицерским флигелем. Унтерам обыкновенно платил не больше 1 коп. сер. каждый торговец, а иногда просто за все разы, бывало, отпотчует водкою или пивом на деревенском празднике.

18

Вот средний вывод из цифр в трехлетней сложности. Из 9500 человек (среднее годовое количество ссыльных, проходящих через Сибирь) задерживаются по болезни в дороге до Нерчинска 1260. Из них 260 умирают, что составит 0,027 с долями всего числа ссыльных. По прибытии в Томск, во время содержания в тюремном замке, в течение года умирают из пересыльных арестантов до ста человек. В числе главнейших арестантских болезней на этапах самая обычная — венерическая, чаще приносимая из России и нередко приобретаемая в дороге.

19

Эти остановки произошли вследствие половодья рек Тобола и Иртыша. В 1860 году разлив Иртыша собрал на одном из тюменских этапов 512 человек.

20

Кроме больниц при больших тюрьмах в городах больницы устроены еще через каждые три этапа при четвертом. Вместо лекарей в этапных больницах фельдшера, которые, так же как и больницы, носят только звание, не отличаясь надлежащими качествами. Благодаря этим заведениям и трудностям путешествия, бывают случаи, что вместо года некоторые арестанты попадали на место назначения года через четыре.

21

Насколько выгодна торговля около арестантов, можно судить из того, что, например, на Вилижанский этап торгующие бабы приносят съестные припасы из деревень верст за 6 и за 8.

22

Устройство полуэтапов проще, но зато они и неудобнее. Здесь с фасу видишь только стойком торчащие заостренные наверху бревна и серели них огромные ворота с низенькою, пробитою в них и непомерно захватанною калиткою. Из-за острия палей торчат трубы и крыши. Войдя туда, узнаем, что по правую руку от ворот караулка, по левую, также в углу, конюшня. Середи двора стоит казарма меньше этапной, но с поперечным коридором, на который глядят четыре двери: из них трое ведут в большие комнаты для поселенцев; четвертая выходит из задних узеньких сенец. Там дверь № 4, куда запирают кандальных и таким образом держат их ночью под двумя замками.

23

Ежегодное среднее число больных в тобольском тюремном лазарете составляло 1 /5 часть с лишком всего пересылаемого количества (из 11 тысяч — 2070 больных). Из этой 1 /5 части умирало в год 163 человека. Весною каждая партия оставляла больных на пути между Тюменью и Тобольском человек 10 средним счетом.

24

Некогда через Байкал перевозили ссыльных на судах сибирского флота, выстроенных на иркутской верфи, — единственное облегчение в старые времена и единственно полезное применение флота. Иркутское адмиралтейство, как известно, существовало только 30 лет. Действия его выразились тем, по словам одного анонимного автора, оставившего рукопись, что бриг, вылетевший из Ангары на простор Байкала, по непостижимому невежеству штурмана, который был назначен командиром этого судна, с пустым трюмом, без балласта, тотчас же перевернуло порывом ветра. Сибиряки, видя такую неудачу европейских приемов мореплавания, убедились еще плотнее в том, что их Байкал, знать, не чета другим разным морям и океанам и что единственные мореходы, какие умеют валандаться в этом море, остаются все-таки, до скончания века, их любимые доморощенные аргонавты с сопками. Адмиралтейство снабжалось не только браком вещей, но и чинов. Оно двигалось, суетилось, 30 лет вело обширную переписку, меняло своих владык, и, наконец, пришел час — оно скончалось. Ссыльных продолжали водить пешком по непролазной Кругоморской дороге или перевозить на обыкновенных байкальских судах, у которых кузов вроде бочонка, представляющий между тем все неудобства неповоротливой речной барки. Единственная мачта позади судна, парус глуп донельзя, вместо руля — ужасной величины весло, величаемое сопцом, которое ворочать мог бы разве один только Голиаф. Этот сопец с трудом ворочает своего левиафана, у которого передняя часть тела в два раза длиннее задней. Наконец, в довершение всего, румпель этого уродливо-громадного руля самый короткий, так что придуман как бы нарочно для того, чтобы и два Голиафа не могли управиться. Эти суда движутся только по ветру. Теперь к услугам ссыльных кое-какие пароходы, которые с трудом оправдывают здесь свою всесветную славу.

25

Петр I подобных безумцев велел отправлять в монастыри. Екатерина I этот указ подтвердила, велев отправлять по надлежащим в Тайной канцелярии наказании в 1727 г. Анна Ивановна, в 173S г., преступников, лишившихся рассудка, велела также отсылать в монастыри "к неисходному их тамо содержанию и крепкому за ними смотрению". В 1860 году, кроме моего знакомого, известны были еще два дурачка, из которых один помешанный, немец из Риги, прислан был за поджог архива, жил в Горной (в 4 верстах от Благодатского рудника), все время был убежден в том, что живет в 4 милях от Риги. Очень часто тайком скрывался, принимая Нерчинский завод за Ригу, рвался и кричал, когда его брали для возвращения на место водворения. Здесь либо шатался по улицам, либо, погруженный в молчание, вперял свой неподвижный взор вдаль, останавливая его на какой-либо точке. Из прошлого осталось одно воспоминание об отце во фраке, причем он всегда простодушно смеялся. Говорили, что он сошел с ума еще в Риге, вскоре после того, как его суженая вышла замуж за другого. Другой сумасшедший, также признанный неспособным к работам, шатался там же в рубахе, сшитой из лоскутьев, которые бились от ветру. Целые дни носился он с корзинкою, наполненною куклами, тряпками и другою ненужною дрянью, принимая все это за имущество, которое тщательно берег из боязни, чтобы не украли. Прислан был из Костромской губ. неизвестно за что. Ходил по окрестностям и искал работы и, не находя таковой, занимался покупкою тряпок, не покидая надежды найти работу; над немцем любил подсмеиваться и не удостаивать его разговором, называя его дураком. Немец почитал блаженством получить трубку табаку; костромич был доволен, когда накормят его. Костромич любил ходить без шапки, немец носил громадную шляпу, насквозь одежду его также сквозило голое тело.

26

Летом 1857 года в тюрьмах карийских гнездилась повальная и смертная цинга. Люди заболевали от великих усиленных работ ради исторических ста пудов золота, когда все ссыльные каторжные сгруппированы были здесь и размещены в тесных и сырых помещениях. В результате было то, что свыше тысячи человек умерло, да в архивах есть свидетельство местного лекаря. Он писал, что причина тому "больше всего обветшалость острожных зданий, в особенности же зависящая от того сырость внутри оных". Мерою к исправлению лекарь полагал просушку зданий, а для того советовал на два летних месяца открывать окна или, лучше всего, вовсе выставить рамы до 20-го числа августа. "Для осушения болотистого грунта полезно было бы провести поблизости около оных тюрем канавы. Для будущего лета запасти нынешним солений черемши (дикого чесноку)". Прошло десять лет, и на Карийских промыслах те же порядки, те же тюрьмы, а с ними та же цинга с ранних весенних месяцев до глубоких осенних. Вот сравнительная таблица больных цингою по месяцам: к апрелю цинготных 37, заболевает вновь 2; к маю 39, вновь 4; к июню заболевает вновь 11, выздоравливают 7; к июлю заболевает вновь 26, выздоравливает 3, умирает 1; в августе выздоравливает 8. В октябре изо всего числа остается больных только 7 человек. Замечательно, что редкий из прежних, хотя бы вел и регулярную жизнь, не заболевает цингою, много через год. За цингою и от нее нередки случаи гнилости во рту (водяного рака). Кислое молоко (простокваша), вино, настоянное березовыми почками, табак, дикий хрен — обыкновенные домашние средства.

27

Нижний промысел от реки Шилки и устья реки Кары находится в расстоянии 15 верст. Нижний от Среднего — в 5 верстах, Средний от Верхнего — в 3 верстах.

28

Каждому арестанту полагается по фунту мяса летом и по 3 /4 ф. в прочее время, 1 /4 ф. крупы и 10 золота, соли. Правда, что они едят и щи, и картофель, и лук, но зато все это покупается на собственные арестантские деньги, зарабатываемые в праздничные дни. На это же идут и те деньги, которые получаются артелями за перевозку тяжестей на артельном рогатом скоте, и те проценты, которые накопляются с разных ссуд, выдаваемых частным лицам из артельной экономической суммы (в 1860 г. остатки ее простирались до 2781 р. 26 3 /4 к.). Весь доход тюрьмы состоит из платы, зарабатываемой арестантами в праздничные дни. Каждый из них получает в месяц из окладов: рабочие по 75 к. и мастеровые третьей статьи — 1 р., второй — 1 р. 50 к., первой — 2 р. Казна дает от себя только кормовые деньги 5 к. в сутки и 4 ф. печеного хлеба. Летом во время промыслов идет 5 ф. хлеба и по 1 ф. мяса. Больным выдается половинный оклад платы без кормовых и провианта; остальная часть удерживается в уплату лазаретной пищи. По выпуске из тюрьмы, следующая из артельных сумма выдается каждому на руки. "Точно так же и тем, которые хорошим поведением заслужили доверие, покупаются одежные вещи и припасы смотрителем. Одежда приготовляется при промысловом цехе и выдается на сроки. На два с половиною месяца; холщовая рубаха, суконные порты, три пары юфтевых чирков (вм. сапог) и пара рукавиц. На год поступают арестанту: шинель сермяжного сукна и поддевка сукменная". Рассчитано примерно, что содержание всякого арестанта на артельные деньги обходится в год в 33 р. 22 к. "Но редко случается (особенно в летнее время при разрезных работах), чтобы арестанты вынашивали одежду в срок, особенно чирки и рукавицы, которые от гальки и мокроты глины не служат и двух недель". Сведения эти мы взяли из описания тюрем Шилкинского округа, сделанного одним из смотрителей этих тюрем.

29

По возможности полный сборник тюремных песен (на большую часть сибирских, на меньшую — русских) читатель найдет в приложении к этому сочинению.

30

Юлку делают из говяжьих костей, которые распиливают крученою суровою ниткою, постоянно смачивая ее в растворе золы и березового угля. Один пилит, другой подливает щелок. Счет у юлки особенный: 9 — лебедь, 11 — лебедь с пудом, 5 — петушки, 4 — чеква и пр. — как у клубных игроков в лото и у бостонистов (6 — Филадельфия, 8 — индепаданс и проч.).

31

О тюремном словаре см. статью в приложении к этому сочин. (Приложение II).

32

Табак, впрочем, вдет иногда, при большой массе арестантов, отдельным майданом на откуп. За право продажи нюхательного и курительного табаку откупщик платит в артель от 2 до 8 руб. Обязательная такса очень умеренная: покупка из осторожности и ввиду конфискации производится по мелочам: берут на одну трубку (или, что то же, папиросу) много на три разом. Вся торговля майданщиков самая дробная.

33

Взнос влазного — остаток весьма древнего обычая, перешедший из рук властей к арестантам и уничтоженный еще в конце XVII века, когда воспрещен был этот побор с "колодников, приводимых на тюремный двор и за решетку, чтобы в том бедным людям тяготства и мучительства не было". В тобольском остроге и эта статья сбора влазного с вновь поступающих отдавалась иногда на откуп. Взявший ее вносил от 2 до 3 рублей в месяц и обязывался на свой счет нанимать профосов, но пользовался за себя и за своих помощников двойною против других дележкою.

34

Эта часть также иногда отдавалась на отдельный откуп, как и право собирать влазное. Новичок, чтобы откупиться от параши, платил в артель обыкновенно от 3 до 5 руб. сер.; опытные и тут попадали на 50 коп.; но бродяги вносили только 3 коп. Право топить баню артель также продавала одному лицу, называемому банщиком. Стоило право 2–3 руб., а гарантия этих денег заключалась в Устройстве за условную (и довольно высокую) плату любовных свиданий.

35

Чтобы дольше и прочнее держалась ртуть на олове, приготовленный для монеты оловянный кружок арестанты кладут в рот на целую ночь, чтобы, таким образом, отделить с него окись.

36

Во время Святой недели откуп воды сдавался рублей за семь.

37

См. доктора Кривошапкина "Описание Енисейской губернии".

38

Вместо щетины для этой же цели берут нитку из дерева, называемого волчье лыко. Кончик нитки оставляют торчать наружу, чтобы после вытянуть, ибо лыко не щетина, держать долго нельзя; делается краснота и приключается большой жар.

39

Дворы — обыкновенные горизонтальные работы (орты и форшлаги), проводимые непосредственно одно над другими. Они всегда идут по рудам и употребляются более для выемки их на очистку, также и для преследования их по падению. Сначала ведут по руде обыкновенный горизонтальный ход, укрепляемый временною или фальшивою крепью из двух стоек и переклада на 1–2 сажени; потом эту крепь заменяют настоящею.

40

Лиса — железная полоса в полтора или два пуда весом.

41

Колок — сырое место в пади с густою растительностью, среди слабой растительности в окрестностях.

42

Вот что, между прочим, рассказывает в подтверждение нашего сведения хроника Петровского завода о числе бежавших, средним счетом, по месяцам: в январе из ссыльнокаторжных 2, в феврале 10, в марте 4, в апреле 65, в мае 35, в июне 32, в июле 21, в августе 10, в сентябре 28, в октябре 11, в ноябре 12, в декабре ни одного. Числовые данные побегов по другим тюрьмам идут почти в той же прогрессии, на изменение которой, конечно, имеют влияние климатические условия. До некоторой степени эти цифры можно считать барометрическим указателем, что такой-то зимний месяц в таком-то году был крепко морозен и такой-то весенний был также холоден, как в данном примере март и декабрь. Устоял декабрь с оттепелями — цифра побегов подцветилась; бежало много в январе — значит, теплый стоял, и тому подобное.

43

На тему встреч с медведем вот еще один рассказ беглого: "Идем, отдавшись на волю Божию. Иной раз, кроме зайцев, редко кто из живых встречается, а ингодь наш брат и на медведя напарывается. Мне раз встретился; было ружье у меня, надо бы его поставить на сошку да стрелять ему в сердце, так заряд-от у меня был беличий. Выстрел рассердил только. Да дерево мне на боку подвернулось — спрятался. Стал он меня ловить, а я успел из-за пояса топор выхватить; хотел рубить по лапам, да он всякой раз сдогадается и отобьет топор. Попятился раз, сгреб в лапы пень, положил его к дереву, притащил другую корягу, третью, четвертую и опять полез на меня. Рассудило лесное чудовище, что пни помешают мне бегать, да и я не у него учился: через пни прыгал, да успевал и отталкивать временем тем из-под ног своих. Свечерело; медведь уходился, да и я весь в мыле. Стали мы отдыхать оба. Он отошел и лег на землю, голову положил на пень, глаза навел на меня. Он лежит, да и я стою, не шевелюсь. Думаю: шевельнись я — и он вскочит. Легонечко, приемов, надо быть, в 20, так и этак крадучись от зверя, успел я зарядить ружье. Наступила ночь и темно стало. Зарядил я ружье. Восток закраснел, а там и рассвело и медвежьи глаза не так стали страшны. Успел я поставить ружье на сошку и не снимался с места, чтобы не огорчить его. Тихим манером, ему не в приметку, стал я наклоняться к прикладу, а глаз с него не свожу, так вот поедом и едим друг дружку бурлаками-то своими. Обманул я его, выстрелил; он словно угорелый метнулся на меня, хватился о дерево так, что-то застонало даже. Растянулся. Я опять зарядил всем зарядом, что было его у меня, смекаю-то, что опять, хитрый человек, обманывать меня выдумал, мертвым прикинулся. Я резнул по нем полным зарядом в другой раз, да он уж и не сказывался. А я дальше пошел".

44

Бродяжьи пути не имеют конца. Дороги их не пересекают никакие препятствия: кяхтанский мещанин Карп Паткжов, наказанный кнутом и сосланный, пришел на родину из Охотского порта, несмотря на то, что путь ему лежал уже по настоящим строгим пустыням. Путь на Амур в бродяжьей практике издавна был делом обычным, и Гурий Васильев с товарищами — не первый и не последний странник на восток, совсем в противоположную сторону от обычной российской дороги бродяг. Якобию, собиравшему сведения об Амуре в начале нынешнего столетия, беглые могли дать самые точные сведения: "Плыли на Амур от Горбицы 15 летних ночей, а днем лежали в закрытых местах. Пойманы китайцами в виду от устья, по поимке ведены были многими селениями до городов Цицигара и Мергеня, лежащих в сторону от Амура; а от оного поворотяся к востоку между полуденным кочевьем мунгал до Калара ровными и гладкими местами; из Калара же выданы на Цурутухайте. В дороге были 10 дней, по ночам стояли", и проч.

45

Некоторым охотникам пошататься на воле без дальних целей удавалось сходить в бега (судя по официальным бумагам) раз по восьми. Другим счастливило одиннадцатью разами, а за некоторыми, но в крайних исключительных случаях, заводское начальство считало (самое, впрочем, большое) восемнадцать прогулок. Служители больше шести раз не бегали и дольше двух месяцев в бегах не отдыхали.

46

Беглые каторжные из Кутомарского завода обыкновенно ходили привычным путем на р. Унду и брели по Онону на тот же Чикой, где отдыхали или направлялись дальше на семейских, Таро-богатайскую волость, сказываясь у раскольников то поселенцами, то пропитанными. Вообще у беглых всегда имеется одно безопасное место — притон для отдыха. Таковым, кроме Мукырта с кедровником, считалась некогда река Хилок. При этом рассказывали, что когда раз бежало с завода двое и для поимки их отправили туда бурят, — буряты забрали там 15 человек разных варнаков и, приведя их связанными, говорили: "Вот, бачка-начальник, пятнадцать голова за два голова".

47

Ягоды черемши (Prunus padus) — темные, с большими косточками и терпкие — специальное средство для сибирских приправ. Черемша дозревает в августе, но вообще в сентябре набирается сласти. Сласть эта утрачивается во время приготовления для пирогов, когда ягоды толкут вместе с косточками; на зиму сушат. Сбор черемши — одна из самых оживленных и любимых прогулок сибирячек; ходят за нею всегда большими толпами.

48

Боярка — кустовое ягодное дерево, горный кустарник из рода терновых. Еще Juniperus sabinea, или казачья мозжуха, казачий можжевельник. Пользованию подобными растительными кореньями русские люди в Сибири выучились у туземцев-инородцев, и в особенности у бурят. От свободных русских людей знание перешло и в тюрьмы. Беглые от бурят часто пользуются их национальными кушаньями, из которых наичаще указывают пойманные беглые на арцу. Арца эта есть не что иное, как национальное кушанье бурят, всегда имеющееся в любой юрте в котелке над огнем: гуща, оставшаяся от коровьего молока, из которого выгнали водку; гуща эта в виде арцы пряжена с мукою. Коровье молоко, раз пропущенное сквозь куб, дает водку слабую и терпкую; пропущенное Я два раза похоже бывает вкусом на картофельную водку.

49

Моховка (Rubes procumbens) растет посреди негодной травы на местах высоких и мокрых, в колках, низенькими кустика со сладкими ягодами, похожими на крыжовник. Около речек и колках, в мокрых же местах, растет на небольших кустиках смородина черная и красная; около ключей и речек на высоких кустах жимолостка, поспевающая к Петрову дню, шипшика — крупная ягода, красноватая, длинная, с большою косточкою внутри, приятна на вкус, сладкая и мучнистая; малина, клюква, брусника, костяника, рябина, черемуха, княженика, морошка — обыкновенные сибирские ягоды.

50

Карымы — забайкальские креолы, образовавшиеся от помеси русских с бурятами, монголами и тунгусами. Таковы почти все жители Приаргунского края. На р. Никое некоторые карымы успели уже сделаться оседлыми. На р. Аргуни они почти исключительно занимаются контрабандою, отчего во всем Забайкалье кирпичный чай носит еще придаточное название карымского.

51

Собственно не юрта, а обыкновенный балаган или шалаш.

52

Убиенных гор и хребтов в Сибири немало. За тем же Байкалом, подле Селенгинска, одна такая гора названа так потому, что у подошвы ее буряты напали на конвой, сопровождавший посольство Головина, в 1689 году, ехавшего в Китай. Произошла сильная стычка. Головинских солдат буряты сильно теснили. На подкрепление им вышел из Селенгинска гарнизон под начальством ссыльного малороссийского гетмана Многогрешного, который и разбил бурят. С тех пор селенгинские братские — настоящие братские, мирные соседи города.

53

Между прочими ссыльнокаторжными Егор Григорьевич разбойничал с шайкою из 7 человек; братских клали на огонь и жгли, допытываясь денег. В деле его были сильно замешаны семейные раскольники.

54

Но и для Томска бывали строгие времена, и бродяги, говорят, подходя к городу, стали осведомляться, "кто правит полицией, и если-де все еще Петька Любимов — то, ну его к черту! — и ходить нечего, не рука"!.. Однако после него, в 1863 году, в первые три дня Святой недели полиция нашла семь трупов, из которых некоторая часть лежала подле разграбленных лавок.

55

Им полагалось два чирка (обуви), 2 аршина холста на онучи, шинель сермяжная, две холщовых рубашки, двое порток и провианту по 1 1 /2 пуда в месяц.

56

В отчетах о беглых чрезвычайно мало видно женщин и нет ни одного показания на то, чтобы они возвращались обратно. Рассказывают, что те из бродяг, с которыми увяжется какая-нибудь ссыльнокаторжная женщина, непременно когда-нибудь и где-нибудь убивают ее, чтобы таким образом уничтожить неизбежного, слабого, склонного на соблазн доносчика и доказчика темных и нечистых дел и преступлений бродяжества. — Впрочем, это только слухи; на самом деле мало в бегах женщин потому, что их разбирают замуж нарасхват.

57

Не только казакам, но и бурятам за Байкалом и киргизам за Алтаем хорошо известен способ плавки, в особенности серебра. Те и другие инородцы украшаются сами и украшают жен кольцами, запястьями, серьгами. На седлах, на ганзах (трубках), на огнивах серебряные оправы — их собственного изделия.

58

Золотник золота продавался купцам за 1 1 /2 руб., иногда за 2 руб. (в казне он стоил 3 руб. 57 3 /4 коп.). Монголы давали за этот золотник десять кирпичей чая (по 70 коп. за кирпич), т. е. 7 руб. сер. В Нерчинском заводе за тот же кирпич чая давали купцы в лавках, смотря по величине кирпича, 90 коп. и 1 руб. Стало быть, на каждом золотнике главный контрабандист выигрывал до 8 руб. сер., не считая расходов на перевозчиков. С перенесением таможни в последнее время в Иркутск сцена действий переменилась, но способы действия — едва ли. Во всяком случае, на китайской границе стало теперь посвободнее и поспособнее.

59

Сенаторская ревизия, назначенная потом, так же, как и кях-тинская комиссия, в исследовании контрабанды золотом не имели успехов, хотя первая и подпускала под перекупщиков ловких парней. Попадалась в сети мелкая рыба с долями или с золотниками и прогуливалась за то по зеленой улице (ходила сквозь строй); крупная рыба выскакивала.

60

В Кутомарском заводе вредное влияние мышьяковистых паров оказывало свое действие на телят, а потому заводские бабы отправляли стельных коров в соседние деревни. На людей эти пары имели даже благоприятное влияние; в чесночном запахе мышьяковистой кислоты работали ссыльные и в Александровском заводе (Нерчинского края). Заболевшие лихорадкою (упорною) ходили на заводские фабрики работать и здесь излечивались мышьяковистыми парами во время самих пароксизмов.

61

Ст. 676 уст. о ссыл., изд. 1857 г.

62

Савотейки в Сибири — небольшие круглые булки, серенькие на вид и дурные на вкус. Их выкладывают на окна для прохожих бродяг, их и дают в окна прохожим и ими же кормят тех из бродяг, которые поступают на работу. Оттого стрелять савотеек, выпрашивать их, на арестантском языке значит — бродяжить; оттого-то и мозоли на плечах, что только ими и умеют расплачиваться сибиряки с бродягами за тяжелые работы на заимках.

63

Песня эта, говорят, сочинена одним ссыльным в 20-х годах настоящего столетия, вскоре после учреждения этапов по проектам и указаниям графа Сперанского.

64

А. П. Степанов, енисейский гражданский губернатор, в известном сочинении своем — "Енисейская губерния", СПб., 1835, ч. II.

65

Чтения в Имп. моек, общест. ист. и древ. российских.

66

Ф. М. Достоевский ("Мертвый дом").

67

Например, в одной из сибирских тюрем арестанты украли лошадь, на которой приехал подрядчик-поставщик съестных припасов. Арестанты на подрядчика были сердиты и украденную лошадь спрятали под полом бани, так что искать ее там и в голову прийти никому не могло.

68

Года берем на выдержку, но в сопоставлении их предполагаем, что год поселенцы жили на новом месте, год добирались до старого пепелища, год удалось им прожить под угревою и защитой родных, два года посидеть в тюрьме за справками и после долговременных справок и старого суда через пять лет снова явиться на осмотр и учет в Тюмени.

69

Рассказывают за достоверное люди, лично знавшие арестанта, бегавшего в Ярославскую губ. для свидания с семейством. Три раза он уходил из Сибири, и все три раза дальше Пермской губернии путь его не простирался. Его ловили, били кнутом, отсылали в рудники; он бежал в четвертый раз и уже достиг до цели, сговорил жену, явился с нею к тамошнему начальству, попал в ярославскую тюрьму, получил 80 плетей и снова сослан на долгий срок каторги, но пошел в Сибирь уже с женою.

70

С 1823 по 1852-й и с 1854 по 1859 год. За два года промежуточных и за все последующие мы не имеем цифр под руками. В этом числе мы, разумеется, не считаем сосланных на каторжные работы. Число каторжных за известные нам года возросло до 44 503 человек (40 357 мужчин и 4146 женщин). Таким образом, число всех пришедших в Сибирь ссыльных (поселенцев и каторжных) равняется 259 086 чел. Считая средним счетом на недостающие нам года только по 8 тысяч на год, мы получим приблизительную цифру с 1854 по 1868 год всего количества ссыльного населения, которое дала Сибири Россия, около девятисот тысяч душ обоего пола. А так как число каторжных по отношению к поселенцам составляет 1 /6 часть, то на одно поселение во все 113 лет поступило в Сибирь больше 750 тысяч человек.

71

Сострадание и участие благородного человека, написавшего эти строки, вызвали до некоторой степени облегчение их участи: 18 поселенцев, проживавших в частных избушках, получили одежду, обувь, белье и дневное пропитание. Хлопотами того же лица составлены были проекты о постройке в волостях домов для призрения поселенцев. По данным главного тюремного управления, представленным международному тюремному конгрессу, видно, что в 1890 г. существовали: богадельня для ссыльнокаторжных при Александровском заводе; детский приют при Нижне-Карийском промысле; в 55 верстах от последнего промысла устроено, в виде опыта, в 1884 г. селение из ссыльнокаторжных, освобожденных на житье вне тюрьмы и имеющих семьи; в нем теперь 14 домохозяев, занятых преимущественно земледелием. В 1883 г. такое же поселение организовано в 7 верстах от Покровского рудника, где живет 10 домохозяев.

72

В течение 9 лет (с 1838 по 1847 год) всех поселенцев присуждено в Сибирь 6329 мужчин, 301 женщина, — цифра уступающая, однако, преступникам из бродяг, которых за те же годы присуждено 14 861 мужчин, 3785 женщин, и преступникам из каторжных: по числовому отношению общего количества тех и других, число каторжных в 6 раз меньше общего числа поселенцев, но всех каторжных за те же годы осуждено 2689 мужчин, 30 женщин.

73

По иркутскому летописцу, подполковник Иван Иванов.

74

Замечательно, что, превращаясь в сибиряков, семейские постарались забыть, между прочим, великорусские песни. При всех наших стараниях мы не могли записать у них ни одной былины, на каковые рассчитывали. Нам говорили в оправдание: "Старики напевали еще кое-какие старины и былины, разговаривая о родине: нам не завещали никаких. Из наших молодых их и не слыхивали. Поем только те стихи, которые записаны в цветниках". Устояла песня свадебная обрядовая, ибо-де обряды завещали блюсти крепко. Класса нищих не выработалось среди достатков и при общинной взаимной помощи, а потому бродячих певцов нет и в помине, а с ними и песен.

75

В 1840 году изо всего наличного числа ссыльных 134 630 человек (64 340 в Западной и 70 290 в Восточной Сибири) работало на золотых промыслах одиннадцать тысяч, т. е. почти двенадцатая часть всего наличного ссыльного населения Сибири.

76

Нижегородские рабочие, да и все русские, приходят артелями (что и закон требует). Но артельные правила с силою общего голоса за каждого члена и собственной расправы некоторым доверенным не нравятся; их стараются стеснить и ослабить. Между тем артели работают отлично и требуют только хорошей пищи и побольше.

77

Поселенцев, сделавших на частных золотых промыслах преступление, велено было судить военным судом.

78

Недавно (тридцать лет назад) в Минск дано было знать каннскою полициею, что тамошние евреи послали слиток золота, но что этот слиток — краденый.

79

Рвали ноздри до костей особыми щипцами. На Нерчинском заводе раз щипцы эти оказались узки и коротки; палач только с трех приемов мог окончить операцию. Старые щипцы велено заменить новыми и указано кое-как не бросать, а прятать.

80

Между тем тобольский приказ в партиях, приходящих из России на поселение, находит очень нередко решительных дураков, идиотов.

81

Св. Ивана Воина, как известно, чтут и арестанты, и изображение этого угодника в редкой сибирской тюрьме не висит в почетном, правом от входа, углу.

82

Тобольский палач, например, убил собственную жену и тогда сделался ссыльнокаторжным. В Нерчинском заводе в квартире должностного палача нашли три трупа, им приготовленных.

83

Между тем поселенцам не дозволено производить разведок золотых приисков, и люди эти теперь пока участвуют в делах на чужое имя.

84

Выдавали мужчинам рукавицы с варежками, полушубки, шаровары и теплую шапку; женщинам — суконные юбки, шубы, те же рукавицы с варежками и теплый картуз на голову. Тем и другим взамен котов и портянок валенки и суконные онучи.

85

Оставлены только те части этапных зданий, которые оказались удобными для помещения арестантов; прочие проданы с торгов.

86

В приложении этом не повторяем тех песен, которые свободно улеглись в тексте нашего сочинения.

87

"В России Разиновыми песнями называются: 1) "Помутился славный тихий Дон", 2) "Из славного из устьица синь-моря", 3) "У нас-то было, братцы, на тихом Дону", 4) "Уж как по морю синему, по синему по Хвалынскому", 5) "Уж вы, горы, мои горы! прикажите-ка вы, горы, под собой нам постоять", 6) "Как во славном городе, во Астрахани, очутился-проявился тут незнамый человек", и проч.

88

"Усы", несомненно, воспевают подвиги известного разбойника Васьки Уса.

89

Каиновыми песнями, из которых большая часть вращается около разбоев и тюрем, полагаются, между прочим, из известных след.: "Пал туман на сине море", "Не бушуйте вы, ветры буйные, не шумите вы, леса темные", "Ты, рябинушка, ты, кудрявая", "Скучно, матушка, весною жить одной". Впрочем, с большим вероятием можно принимать за Каиновы песни те, которые отличаются более искусственным складом, отсутствием поэтического элемента и стремлением к тому остроумию, которое составляло его отличительную черту и в жизни, и в следственных показаниях. Таковы: 1) "Во славном было городе во Нижнем", 2) "В Архангельском во граде ходят девушки в наряде", 3) "Еще что вы, братцы, призадумались?", 4) "Чарочки по столику похаживают", 5) "Девушки вино курили", 6) "Вещевало мое сердце, вещевало", 7) "Весел я, весел сегодняшний день". С фабричным людом Каин (к тому же еще сам беглый лакей) хорошо был знаком по обязанности сыщика. Для вящего успеха по должности он получил право устроить в Зарядье в Москве веселое заведение с бильярдом, картами и зернью, получившее в Москве огромную известность. К нему валил, по новости дела, всякий праздный народ, а особенно суконщики. Фабричные рекомендовали сами себя для услуг, и он давал им пристанище, иногда держал человек по 30.

90

{1 На Волын и об этом событии рассказывает народная песня:

91

Приманку, приворотное;

92

отрава

93

будем свои

94

передник

95

нашел путь

96

обложена связками (обыкновенно коноплями);

97

пули

98

{1 В России поют:

Своей родины бежал.

99

2 В России прибавка:

На кого же ты покинул

Мать родную и отца?

(Или: Ты спокинул, ты оставил,

Ты старушку свою мать,

Отца свово старика!)

100

Вм. офицер — писарь с требыем идет, нам указы выдает, собираться скоро в поход.

101

В Москве урочище: место старых казней.}

102

В России вариант:

Он ножками трясет

Да мережки плетет.

103

Т. е. очень бойко, — как объяснил песельник.

104

У немцев это способ известен под именем гакезена, от еврейского слова — гакке — стучать, ударять.

105

Здесь отличие бестужевской азбуки от всех способов разговора стуком других товарищей.

106

Замечено, например, что в Сибири термины, употребляемые при игре в карты, совсем другие. Это понятно из того, что по России в городских тюрьмах, где можно доставать карты в полном составе листов, арестанты играют в три листика. В Сибири они начинают играть в едно, потому что добыча карт затрудняется, а принесенные из России измызгались, остались посвежее лишь убереженные бросовые от двойки до семерки, ненужные при подкаретной игре. На них-то и основывается сибирская арестантская игра в едно со всеми приемами, а стало быть, и терминами.

107

В гражданских тюрьмах нюхательный табак — прошка, курительный — дым; селитра — гарнизонный и этапный солдат в Сибири; они же кисла-шерсть в русских тюрьмах.

108

По-офенски: гирый — старый, трех — старик, гируха — старуха (замечательно, что у греков — heron; пять — ленда, pente; десять — декан, deka; пятнадцать — декапенда, dekapente. Впрочем, эта греческая примесь идет недалеко. Встречается больше слов нового образования и исковерканных польских и других славянских).

109

Музыка или словарь карманников, т. е. столичных воров, которым мы пользуемся в настоящем случае, составлен в 1842 году, проверен и дополнен сообщениями новых и подтверждением старых слов в 1869 году.

110

На сибирском тракте через Арзамас и Лукоянов в Ардатов-ском уезде, между станциями Тальцином и Олевкою, находится это село Скрыпино (210 дворов) в соседстве с селами и деревнями: Княжуха, Шамарино, Марьино, Ростислаевка, Ратманово, Назарове, Пасыпаевка, Елушево, Чуварлей, Ямское и другие. Во всех живут коновалы в количестве до тысячи душ. Ходят на восток и в Сибирь.

111

Курынча тюремная встречается у офеней в названии пятака медного (куренша).

112

Юрдовка, как мы указали, особая игра в карты.

113

Фомка — короткий железный прут для свертывания «сережки» (т. е. висячего замка). Камышевка — большой в 1 /2 арш. лом; им очень ловко поднимают двери с петлей или крючков. Отмычка подходит к большей части замков, а для хорошего внутреннего замка делается ключ по восковому слепку, от ключа же или от замочной скважины. Камышевку — лом прячут, подвязывая веревкой, обходящею вокруг тела, и носят в шароварах (в ней пуд весу).

114

Кантюжить — нищенствовать. Наглухо заколачивают избы и уходят сбирать на мнимое погорелое место множество деревень под самою Москвою и почти весь Судогодский уезд Влад. губ.

115

Существует анекдот о братьях-семинаристах, которые начали сговариваться по херам при отце: "Хер-брат!" — "Хер-что?" — «Хер-пойдем». — "Хер-куда?". — "Хер в кабак!" — "А хер-плеть!" — возразил на неумело составленную речь отец, лежавший на полатях.