Шырь - [37]

Пацанский гримуар

«Гримуар» (фр. grimoire) — книга, описывающая магические процедуры и заклинания для вызова духов или содержащая еще какие-либо колдовские рецепты.

Википедия

1

Конец июля, десять километров от Москвы. Кладбище в поле, пересеченном высоковольтной линией электропередачи. Гудят и потрескивают провода. Прямо под ними — небольшой дачный дом, огороженный деревянным забором, поверх которого натянута колючая проволока. Много свежих могил, повсюду яркие венки и цветы. Днем над полем летают и орут стаи ворон, садясь на ограды и надгробия. Чтобы добраться сюда, нужно от окраинного метро ехать на автобусе, потом идти между промзонами и мимо поселка, потом вдоль железной дороги и по мосту через речку. Это дача моего хорошего знакомого. Вот уже неделю я живу здесь и дописываю на ноутбуке роман про пацанов. Его первое предложение таково: «Известно, что пацан пацану — пацан».

Всю неделю жарко. В кладовке имеется запас консервов и сухой лапши, а воду покупаю пятилитровыми бутылями в магазине поселка. К дому подведено электричество. Мне здесь бывает тоскливо и одиноко, но надо закончить роман, я обещал издателям, что скоро сделаю это, и уже взял аванс — тридцать тысяч рублей.

Рядом с дачей — еще несколько домишек. Когда при Совдепии люди сооружали здесь жилища и разбивали огороды, вокруг не было кладбища, оно появилось недавно и активно разрастается.

Иногда по утрам я выхожу на крыльцо покурить и вижу похоронную процессию. Бывает, покойников проносят в сопровождении духового оркестра, звучит похоронный марш.

Временами я гуляю среди могил. Здесь похоронено много пацанов. И будет похоронено еще больше. Возможно, пацан, который сейчас находится рядом с вами, завтра ляжет в землю этого кладбища. Но настоящий пацан не чурается смерти, он анализирует и приручает ее, и гибель тела для него — всего лишь явление, за которым можно наблюдать, как, например, за полетом вороны или за чужим счастьем.

2

Пацаны делятся на три категории:

реальный пацан;

ирреальный пацан;

мотылек.

Градация дана в последовательности этапов развития. Сначала реальный пацан изнутри замещается ирреальным, потом, окуклившись, становится мотыльком. Последние две фазы (окукливание — мотылек) разделены условно и представляют собой один феномен. Вся цепь перевоплощений длится от двух часов и до восьмидесяти четырех с лишним лет.

Непосредственно перед окукливанием пацан должен выбрать, что для него важнее: а) самосознание; б) реакция других. См. рисунок:

Реакция других — отнимает больше времени. Ее труднее контролировать, нежели продленность самосознания, однако она позволяет пацану втереться в доверие к непацанам, чтобы использовать их в своих целях. Дело тут, по большому счету, в том, насколько стремящийся стать мотыльком пацан верит в то, что он действительно достойный пацан, а не какой-то бессмысленный чувак. От этого зависит скорость перевоплощений.

Теперь рассмотрим диалог:

— Эй, парень, сколько времени?

— Не скажу.

— Почему? Мы знаем, что у тебя есть часы с кукушкой.

— Все равно не скажу, отстаньте от меня.

— Ты чё, не пацан?!

— Я не пацан?! Да ты сам не пацан!

— Ты чё сказал, ёпты?!

— Чё слышал, время есть мысль или мера, а не сущность!..

Соответственно делаем вывод: настоящий пацан должен постоянно думать о природе времени.

3

Поздний вечер, темно. Тоскливо и одиноко. Но мне надо находиться на этой даче: только здесь, окруженный могилами, я заставляю себя писать, а работать в городе, в квартире, этим летом не могу.

Ужинаю. Вот консервы, вот лапша. Мне вдруг хочется немедленно уехать отсюда и начать нормальную жизнь: устроиться на работу, забросить литературное батрачество, жениться и завести детей. Ведь ничего постоянного у меня нет, в карманах моих — бумажки с бесполезными номерами телефонов, табачный сор и леденец без обертки. И каждый день приходится размышлять: а реальный ли я пацан? Или уже ирреальный и вот-вот окуклюсь? Или, быть может, я уже почти мотылек и скоро ног под собой не почую? Но нет, я знаю, что сопливых детей и без моего участия рождается множество каждую минуту, знаю, что любая жена вскоре мне надоест. К тому же я получил аванс. Надо работать, надо дописывать роман. Интересно, как издатели оформят его обложку? Я хочу, чтобы она была похожа на флаг Евросоюза: синяя, с кругом из двенадцати золотых звезд, в середине которого красовался бы славный русский мотылек, а издатели, в погоне за рублем, наверняка поместят на обложке какую-нибудь мерзкую тварь с гнилозубой улыбкой и перепончатыми крыльями.

После ужина сажусь и дописываю очередную главу романа. Она мне не нравится: ворох ложных ассоциаций, слабоумие, дурман и никакой любви к человеку, одна недодуманная страсть. Но зато в тексте есть картинки, схемы и витиеватые кулинарные рецепты. Завершаю главу так: «Эх, мама, не режь меня ножиком, ведь был человек, а теперь что? Ни разу не пацан, а фикция, отброс, сморщенное коричневое яблоко. Впрочем, если хочешь, вонзи в мою плоть свое святое жало». Далее — мои памятки к следующей главе: «Релятивизм, глаз на жопу натянуть, хоровое пение, любить секс без любви. Вздроч. зам. тырк. 1376 от РХ. Гендер, ульи, три ч/б фотографии. Обращение: пацаны, да что же мы с собой делаем-то?»