Швейная машинка - [49]

Не подумав как следует (ведь я такой хороший парень, ХА-ХА!), я ответил, что могу. Так что теперь придется сдержать обещание. Наверное, я с ума сошел. Понятия не имею, как заправить нитку в эту штуку, не говоря уже о том, как на ней шить.

Венди не теряет времени и сразу же выдает Фреду список указаний:

— Учительница сказала, что это отличный проект, который родители могут делать вместе с детьми.

— Да ну? — отвечает Фред, не скрывая скептицизма.

— Ну да. Она, похоже, думает, что все мы первоклассные специалисты по шитью с кучей свободного времени. — Венди с надеждой смотрит на него и улыбается. — Я пойму, если у вас не получится.

— Ну, едва ли это так уж сложно. — Он просматривает указания. — Вы знаете, я бы не возражал, если бы вы сами взяли эту машинку и сшили сумку с Майклом.

Она даже вздрагивает:

— Фред, у меня обе руки левые. Я никогда не смогу этого сделать.

— Ладно, я попробую. Нужен какой-то определенный цвет? — Он обдумывает ситуацию, медленно один за другим обходя все шкафы в квартире. — У бабули была большая коробка с обрезками тканей, но я не видел ее с тех пор, как вернулся сюда. Наверное, дедушка ее выбросил.

— Да все равно. Чем светлее, тем лучше.

Они оба слышат, как у нее в квартире звонит телефон.

— Идите ответьте. — Он проводит рукой по еще не отросшим волосам на голове. — Предоставьте это мне.

— Спасибо, Фред. Вы меня буквально спасаете.

Он закрывает дверь и направляется к ноутбуку.

— Ну, всемогущая Всемирная сеть, расскажи мне, что делать. — Фред касается тачпада — и на экране появляется сообщение:

ВАШ КОМПЬЮТЕР НЕ ПОДКЛЮЧЕН К ИНТЕРНЕТУ.

— Нет, подключен. — Он пытается снова.

ВАШ КОМПЬЮТЕР НЕ ПОДКЛЮЧЕН К ИНТЕРНЕТУ

Фред оборачивается к роутеру, включенному в розетку рядом с дедовской лампой. Знакомого бирюзового огонька нет. Кажется, он сломался.

— Блестяще, просто блестяще!

Он щелкает выключателями по всей комнате. Все остальное работает, даже радио, которое Фред еще ни разу не включал. Голос с сильным северным акцентом вещает: «Примесь вереска необходима для рододендрона…» Он с ужасом выключает радио. Даже обычно невозмутимая Крэбби, кажется, поражена.

— Передача деда по садоводству. — Фред смотрит на переключатель радиоканалов. — Черт возьми, как будто она меня ждала.

Он чувствует внезапную потребность уйти из квартиры. Его догнали непрошеные воспоминания. Фред снимает с крючка у входной двери флисовую куртку и выходит в дневную кутерьму города. «Пойду в библиотеку, — решает он. — Должна же там быть какая-нибудь книга по этому вопросу».

Джин

Ноябрь 1916 года. Лит

Как только Джин свернула за угол, сразу заметила мужчину. Она отступила в тень, чтобы он ее не заметил. Сначала нужно убедиться. Мужчина стоял у их подъезда и смотрел вверх. Дональд ли это?

Как только она с радостью поняла, что это действительно он, и уже набрала воздуха в легкие, чтобы изо всех сил выкрикнуть его имя, из дома напротив вышел сосед и направился к Дональду, чтобы его поприветствовать. Мужчины разговаривали пару минут, а потом Дональд — если это был он, в чем она опять стала сомневаться, остался один. Но он не сдвинулся с места. Чего он ждет? Джин никак не могла понять. Какое-то время он вглядывался в окна их квартиры, а затем пошел — нет, поковылял к подъезду и исчез в нем.

Итак, он повредил ногу, решила она, потому-то и писал так редко. Прошло десять недель со времени получения первого официального письма, которое перевернуло ее мир. Стандартная армейская формулировка «ранен» могла означать что угодно. И это письмо опередило все письма от самого Дональда. Почта приходила нечасто, что только усиливало ее беспокойство. В глубине души она понимала, что он немного стыдится того, что плохо умеет писать. Она старалась следить за новостями с фронта, которые поступали регулярно, и даже посмотрела фильм о битве на Сомме. Джин догадывалась, что, скорее всего, Дональд не хотел ей сообщать, что с ним случилось, чтобы не расстраивать, отчего ей становилось только хуже. Насколько же глупы мужчины, что не понимают этого, думала Джин. Не был исключением и Дональд.

Ее мысли обгоняли ее ноги, когда она шла по улице. Джин не спешила, ей надо было подготовиться к встрече — иначе он заглянет ей прямо в душу и она не сможет скрыть беспокойства. Она подумала, не забрать ли Энни от Ханны, чтобы девочка тоже разделила радость встречи. В немногих дошедших письмах Дональд постоянно интересовался дочкой. Было начало пятого, а Ханна не ждала ее до пяти, так что, наверное, лучше сначала прийти домой одной, без Энни.

В прохладном подъезде Джин ощутила, как сильно колотится сердце. Казалось, его было слышно и на верхнем этаже, где он уже ждал ее.

Есть ли у него ключ? Этого она не помнила. С каждым лестничным пролетом она обретала решимость. На последних ступеньках Джин наконец-то узнала его волосы песочного цвета: он прислонился к стене, утомившись от подъема. На колене, чуть ниже килта, виднелся шрам. Пусть Дональд сейчас хромает — это неважно, со временем он поправится. Больше всего ее обеспокоила его бледная кожа, запавшие щеки и болтающийся воротничок, который раньше тесно облегал крепкую шею.